По возвращении на стартовую площадку, мне пришлось несколько часов ждать вертолет, согнувшись пополам от спазмов боли, худшей, что я когда-либо испытывал. После захода солнца прибыла вертушка медэвака и, охваченный лихорадкой, я проковылял на борт. В темноте я нашел среди мешков с рисом место, чтобы сесть. Я вяло наблюдал за проплывающими мимо огнями провинции Тэйнинь.
Затем мешок зашевелился — это оказался не мешок с рисом, а тяжело раненый солдат ARVN. Я помог ему подвинуться в сторону и понял, что там не было никаких мешков, это все были солдаты ARVN. И большинство из них не двигались, включая того, на котором я сидел.
После того, как мы приземлились в третьем армейском полевом госпитале в Сайгоне, я заставил себя выбраться из вертушки, но это отняло у меня последние силы. Поскольку врачи изначально заподозрили аппендицит, меня положили в операционную вместе с двумя дюжинами раненых солдат 1-й Воздушно-кавалерийской, эвакуированными из Камбоджи. Все мы были слишком плохи и неспособны двигаться чтобы общаться.
На следующее утро нашу палату обошел протестантский капеллан, переходя от кровати к кровати, ободряя людей. Дойдя до меня, он спросил: "А ты откуда, сын мой?"
"Контум", — пробормотал я.
Он озадаченно посмотрел на меня. "Я имею в виду, в Штатах! Твой родной город!" Капеллан решил, что я пробыл во Вьетнаме слишком долго. Я подумал, что это смешно.
На следующий день мне поставили диагноз "лихорадка черной воды", разновидность дизентерии, несомненно, от той мутной камбоджийской воды. Три дня я питался только антибиотиками, прозрачным бульоном и желейными конфетами. К тому времени я снова мог ходить.
Доктор предложил мне досрочную выписку, если я обещаю соблюдать полужидкую диету. Я поклялся, что так и сделаю. Час спустя я был на улице Тудо в ресторане "Павлин", уплетая стейк и жареного лобстера. Жизнь снова была хороша.
Вернувшись в Контум, я узнал, что Рекс Жако хорошо завершил выход, и РГ "Калифорния" находится в Баньметуо, готовая провести еще один. Все еще восстанавливаясь, я был слишком слаб для действий в поле и был вынужден задуматься, не пора ли кому-то другому стать Один-Ноль. И Жако, и Янси были готовы и способны. Я же не смогу никуда пойти, по крайней мере, еще неделю.
Зная это, командир разведроты капитан Джо Дилгер спросил, не возьмусь ли я потренировать трех американцев, которые только что приняли РГ "Огайо". Сержанты первого класса Рич Райан и Чарли Блесс, и штаб-сержант Берни Мимс пробыли в расположении не менее шести месяцев каждый, но все они были новичками в разведке. Райан и Мимс воевали в Хэтчет Форс, а Блесс служил в секции связи — по факту он был одним из самых блестящих связистов, которых я когда-либо знал.
Испытывая постоянную нехватку групп, SOG имела ужасный опыт поспешного сбора таких неопытных людей и выведения их на опасные цели с катастрофическими результатами, как это произошло с моей первой группой, РГ "Нью-Мексико". Если ему удастся уберечь РГ "Огайо" от назначения на цель в течение десяти дней, спросил Дилгер, смогу ли я преподать Райану, Блессу и Мимсу достаточно, чтобы у них было приличное преимущество, пока они не наберутся опыта?
Безусловно, поклялся я.
Мы провели эти несколько дней в интенсивных тренировках — тактика, построения, отработка немедленных действий, засады, быстрая перезарядка, способы подачи сигналов, спуск по веревке. Каждый день я на протяжении всего дня помогал РГ "Огайо" тренироваться, оттачивать навыки и практиковаться. В итоге, я подготовил их насколько мог, и они были готовы к работе.
Несколько дней спустя Райана, Блесса, Мимса и пятерых ярдов высадили в Лаосе и, разумеется, это была опасная цель к северу от Шоссе 110. Я следил за их докладами об обстановке, передаваемыми в наш Центр тактических операций. Первый день прошел хорошо. Затем, на второй день, они наткнулись на большую группу NVA — по крайней мере, пятьдесят человек — купающихся в ручье, и попытались вызвать по ним авиаудар. Но самолеты прибыли только после заката, когда для наведения удара стало слишком темно. Один-Ноль Райан знал, что северовьетнамцы заметили кружащие самолеты и, возможно, пришли к выводу, что поблизости находится группа. Полагая, что брести в темноте слишком опасно, Райан оттянулся на пятьдесят ярдов, выставил Клейморы и планировал уйти на рассвете.
На следующее утро из Центра тактических операций в разведроту примчался человек. "По ним ударили", — сообщил он. "Райан и Мимс ранены, а Блесс пропал".
Это был долгий и напряженный день ожидания вестей от РГ "Огайо".
Около полудня Наездник Кови, Ллойд "Оу-Ди" О'Дэниелс сообщил, что вытащил Райана и Мимса — Райана с огнестрельным ранением. Затем, благодарение богу, он передал, что Блесса нашли и эвакуировали, также с огнестрельным ранением. Огнестрельные ранения почти всегда были серьезными, во многих случаях смертельными. Вероятно, по медицинским показаниям их эвакуируют дальше. То, что все выжили, казалось удивительным — по факту это оказалось более удивительно, чем кто-либо из нас мог себе представить.