Затем, внезапно, критической стала нехватка боеприпасов. В частности, у нас было так мало 40-мм выстрелов, что когда разведгруппы возвращались в Дакто, они передавали свои нерасстрелянные боеприпасы группам, отправляющимся в поле, чтобы последние могли иметь штатный боекомплект. Боевую подготовку пришлось сократить. Но нехватка продовольствия и боеприпасов была лишь раздражителем в сравнении с боевыми потерями, которые остро ощущались в мае в нашем родственном подразделении, CCN, теперь Оперативной группе Один.
Это были трудные времена, то лето 1971 года, примирение нашей воинской этики с выходом Америки из боя, продолжение выполнения опасных задач, несмотря на то, что мир за пределами нас медленно переворачивался с ног на голову. Обученные сражаться и никогда не сдаваться, живущие этикой, которая ставила задачу и товарищей выше себя, как мы могли отступить — убежать — когда война все еще продолжалась, а враг не был побежден? А как насчет чести, преданности, долга? На частном уровне каждый из нас думал об этом, но мало говорил, хотя мы много обсуждали новый фильм Сэма Пекинпа "Дикая банда", в котором жестоко изображались последние дни преступной банды во главе с Уильямом Холденом. По случайному совпадению, его банда была той же численности, что и разведгруппа, и, как и с нами, мир вокруг них изменился слишком сильно и слишком быстро. По бессознательному соглашению люди Холдена намеренно спровоцировали невозможную битву с сотнями мексиканцев и погибли, сражаясь в финальной яростной перестрелке, самой кровавой из когда-либо записанных на пленку.
Каждый из нас смотрел "Дикую банду" по разу, а кто-то и дважды.
Почти повсеместно мы фантазировали — вот путь, которым следует идти. Взять наши стволы, зарядить магазины, последнее столкновение, чтобы доказать, что мы не боимся умереть и не собираемся сдаваться. Они хотели нас, они могли придти и взять нас. Некоторые из самых опасных операций SOG за всю войну имели место в 1971 году, когда люди сознательно вступали в столкновения с крупными силами NVA, бросая им вызов, вызывая врага на бой. Ранее в том году РГ "Питон" из CCN под командованием капитана Джима Батлера заняла заброшенную базу огневой поддержки "Тор" на вершине холма в долине Ашау, чтобы перекрыть крупную дорогу противника. Тяжело вооруженные, с пулеметами M-60 и 60-мм минометом, четырнадцать человек Батлера сражались день и ночь, поддерживаемые истребителями и ганшипами AC-130 "Спектр". Ушедшая как раз в тот момент, когда батальон NVA добрался до вершины холма, РГ "Питон", как полагают, уничтожила почти 350 северовьетнамцев, включая пораженных авиаударами.
В конце мая РГ "Индиго" вошла в долину Ашау и, как и люди Батлера, заняла вершину холма, возвышающегося над Шоссе 548. В состав группы, возглавляемой Один-Ноль, сержантом первого класса Эккардом Карнеттом, и Один-Один, первым лейтенантом Гэри Даннэмом, входили сержанты Кевин Смит, Джесси Кэмпбелл и Дуглас Томас. Используя безоткатное орудие и 81-мм миномет, и поддержанные AC-130, они перебили множество солдат NVA и уничтожили пятнадцать грузовиков, прежде чем их эвакуировали.
Эти бои с невероятными односторонними результатами достигли финального крещендо 7 августа, когда РГ "Канзас" заняла старую базу огневой поддержки на вершине холма недалеко от заброшенной крепости морской пехоты Кхесань и подверглась фронтальной атаке усиленного полка NVA из 2000 человек. За, несомненно, самые жестокие за всю войну полчаса эта горстка бойцов SOG уничтожила более сотни северовьетнамцев и ранила еще шестьдесят, но дорогой ценой: Один-Ноль, первый лейтенант Лорен Хаген, был убит и посмертно награжден последней Медалью Почета Армии США в этой войне; Один-Один Тони Андерсон получил множественные ранения; Один-Два, сержант Брюс Берг, пропал без вести и был сочтен погибшим; из трех пошедших с ними добровольцев сержант Оран Бингем был убит, а сержант Билл Куин ранен. Один лишь сержант Уильям Римонди не пострадал. Из их восьми ярдов шестеро были убиты и двое ранены.
Стремление пойти на большой риск в последние дни SOG было свойственно не только CCN. Некоторые из наших групп в Контуме отказались от любых попыток разведки в пользу большего количества людей и более тяжелого вооружения, и вместо того, чтобы разорвать контакт и ускользнуть, они устраивали засады, атаковали и запугивали северовьетнамцев.
Это стремление к все большей дерзости распространилось даже на Наездников Кови, когда мы с Лоуэллом Стивенсом решили сделать то, чего никто не делал раньше: выйти на разведывательную задачу в составе двух человек, всего вдвоем. За выпивкой в клубе мы убедили себя, что сможем так хорошо скрываться и двигаться так тихо, что северовьетнамцы не обнаружат нас. Мы отправились в комнату полковника Радке, разбудили его и изложили наш план: мы вылетим на OH-6, маленькой наблюдательной вертушке, и высадимся на пятидесятифутовой LZ.