Стойкие старые солдаты Сил спецназначения боролись со слезами, некоторые сдавались и давали им течь, другие были слишком подавлены, чтобы петь. Когда Лесесн начал следующий куплет, слезы лились у всех, и было наплевать, что их видят. "Старый Блю помер, и рухнул так тяжко, что дрогнула земля у меня на дворе".
Все пели: "Эй, Блю — Что за славный пес ты, Блю".
Глаза Лесесна тоже наполнились слезами, но он продолжил: "Звено за звеном опускал я цепь, и с каждым звеном называл его имя". Затем последовала необычайная устная история SOG, имя за именем, стих за стихом, длинный список людей, погибших или пропавших без вести, но не забытых товарищами. Наконец, эта печальная литания подошла к концу, и был спет последний куплет: "Копли, Щердин и Джерсон тоже. Эй, Блю — Что за славный пес ты, Блю".
Копли? Мне послышалось, что они пропели Копли!
Я повернулся к Стивенсу. "Это был Копли — Билл Копли?"
"Да", — подтвердил он. "Погиб на своем первом выходе. Несколько недель назад".
У меня внутри похолодело. Билл Копли, с которым я провел ту долгую ночь, копая яму во время подготовки. Его разведгруппа попала под удар крупных сил NVA в Лаосе. В первый момент перестрелки пуля АК попала ему в левое плечо, выйдя из середины спины. Его Один-Ноль нес его, затем остановился, чтобы оказать помощь, и обнаружил, что его лицо посерело, а признаки жизни отсутствуют. Поскольку Билл, по-видимому, был мертв, а враг собирался начать новую атаку, его товарищи по группе были вынуждены уйти, оставив его тело. Биллу было всего девятнадцать лет.
В ту ночь я выпил так же много, как и все остальные, думая о пропавшем без вести Билле, и надеясь, что мне больше никогда не придется петь "Эй, Блю".
Я спросил у одного из более старших разведчиков: "Так всегда? Теряем парней одного за другим. Неужели это никогда не прекращается?"
Он покачал головой от моей наивности. "Почему ты думаешь, что мы не теряем целые группы? "
Учитывая такой уровень потерь, только регулярный приток добровольцев мог поддерживать работоспособность наших групп. Не прошло и недели после моего прибытия, как пришло еще пополнение, включая выдающегося молодого специалиста по вооружению, который, казалось, идеально подходил для разведки, Джона Сент-Мартина. В его семье служили в элите; отец Джона был членом группы подрывников-подводников ВМС во время Второй мировой войны и научил своего сына боксу, когда тому было всего девять лет. Будучи профессиональным спортсменом в своем родном городе Апленд, Калифорния, Сент-Мартин имел награды в футболе, а также играл в баскетбол и бейсбол. Он любил сложные задачи и отлично вписался в РГ "Нью-Йорк", располагавшуюся прямо по коридору от комнаты моей группы. Мы мгновенно стали друзьями.
Моя подготовка в РГ "Нью-Мексико" продолжалось, переходя от имитации к настоящим боевым стрельбам на нашем собственном полигоне, примерно в четырех милях к югу от Контума. Прозванное Ярд-Кэмп, потому что рядом с ним базировалась одна из рот наших монтаньяров Хэтчет Форс, стрельбище было примитивным по американским стандартам, но не обремененным правилами. Мы стреляли из всего, из чего хотели, и так, как хотели.
Мне выпал шанс подержать в руках и пострелять из CAR-15 Стивенса — укороченной версии M-16 с раздвижным — единственного в нашей группе. Это была мгновенная любовь. По балансу, целкости и просто удобству CAR-15 намного превосходил M-16, но их на всех не хватало. Как совершенно новой группе, нам повезло, что такой был хотя бы у Стивенса.
Когда мы залезали в наш грузовик, прикатила еще одна группа — Джо Уокер и РГ "Калифорния". Они были хорошо экипированы, каждый из американцев и монтаньяров Джо был вооружен CAR-15, за исключением двух гранатометчиков с M-79. Наблюдая, как они обращаются со своим оружием и выстраиваются в боевой порядок, я мог оценить их опыт и подготовку. Они были больше, чем просто группой, РГ "Калифорния" продемонстрировала четкость управления, почти гармонию — как будто каждый человек понимал, что должен делать в любой момент, не произнося ни слова. Среди нас в РГ "Нью-Мексико" я такого не наблюдал.
Когда РГ "Калифорния" отреагировала на контакт, они слаженно отошли, каждого из них прикрывал как минимум еще один человек, весь их огонь велся хорошо контролируемыми короткими очередями по три-пять выстрелов. Затем Уокер прицелился из противотанкового гранатомета РПГ, советского оружия, захваченного у северовьетнамцев. Оглушительные выстрел и реактивный выхлоп отправили ракету РПГ размером с футбольный мяч по пологой дуге на сотню ярдов (91,5 м). Там желтая вспышка и мощный взрыв сотрясли землю с той же силой, как при одновременном подрыве трех ручных гранат. Это была настоящая демонстрация огневой мощи.