После нескольких спусков на песчаную отмель мы облачились в полную полевую выкладку, включая рюкзаки и оружие; во время следующего спуска мой рюкзак перевернул меня вверх ногами, а дополнительный вес сделал практически невозможным торможение. Бен и Джордж перестали смеяться достаточно быстро, чтобы удержать меня от приземления лицом в песок. После еще нескольких заходов я мог спускаться по веревке так же хорошо, как любой другой человек в группе.
Пока Бен заботился получением припасов — особенно дополнительных боеприпасов — а Джордж комплектовал свою медицинскую сумку, я принялся практиковаться с пулеметом М-60, которым буду вооружен во время пребывания в Брайт Лайт. Очень надежное оружие с ленточным питанием, М-60, к сожалению, не очень подходил для стрельбы на ходу; у него плохой, смещенный назад баланс, а штурмовая сумка со 100-патронной лентой заваливала его влево и вниз. Я обнаружил, что единственный способ хорошо стрелять из него — закрепить ремень сверху и использовать половинные ленты по пятьдесят патронов — тогда я мог заставить эту пушку задать жару!
К середине недели Бен включил мой М-60 в отработку немедленных ответных действий — стандартизированные упражнения, на которых вся наша группа реагировала на огонь противника, либо разрывая контакт, стреляя и отходя, либо сосредоточивая огонь и атакуя противника. Поскольку половина моих 1000 патронов к пулемету распределялась между членами группы, они также практиковались в передаче мне 100-патронных лент.
Также было много тренировок по оказанию первой помощи, которые проводил Джордж, так что любой из наших вьетнамцев мог наложить давящую повязку или быстро соорудить носилки, срубив бамбуковые жерди и просунув их в рукава, заправленные внутрь застегнутой рубашки. Мы повторили, как вводить морфий, затем как загрузить человека без сознания в седло Хэнсона — обвязку из нейлонового ремня, разработанную разведчиком с FOB-2, Один-Ноль Биллом Хэнсоном — чтобы извлечь его на веревке, сброшенной с вертолета.
Мы стреляли почти каждый день, и, как и с тренировкой в спуске по веревке, я видел, как стрельба укрепляла уверенность во всех наших людях, включая меня. Если нам придется прорываться, чтобы спасти кого-то, эта уверенность будет нам нужна так же, как и навыки, стоящие за ней.
В конце той недели Бен вспомнил о дереве, которое я подорвал на нашей площадке эвакуации, и попросил меня поэкспериментировать со взрывчаткой, чтобы у меня были заранее подготовленные заряды для перерубания деревьев когда мы будем на Брайт Лайт. Я отправился к снабженцам, где вновь обнаружил Дэйва Хиггинса, старого друга из Форт-Брэгга, снова проявившего полную готовность содействовать. "Джон", — заявил он, махнув рукой, — "просто возьми себе со склада все, что тебе нужно".
Какой у него был склад! Я только слышал о таких экзотических взрывных устройствах — таймерные карандаши, кислотные детонаторы замедленного действия; мины-ловушки; целые ящики динамита, пластичной взрывчатки C-4; детонирующий шнур; термитные гранаты; слезоточивый порошок; всевозможные мины; электрические и обычные детонаторы. И все это было моим! Не было никаких любопытствующих ответственных за безопасность, никаких лимитов, никаких ограничений — только призыв быть творческим. Разведчики обычно таковыми и были.
Изготовление зарядов для деревьев с использованием C-4 и детонационного шнура было легким делом. Я поместил каждый готовый заряд в сумку от Клеймора, которую доработал так, чтобы не было нужды вынимать заряд, брезентовая сумка просто привязывалась к дереву с помощью тканевых строп от бандольеры, что оказалось быстрее и надежнее, чем приматывание заряда липкой лентой. С помощью Джорджа я продемонстрировал Бену и нашим вьетнамским членам группы, что мы можем подготовить дерево к подрыву менее чем за минуту.
Последний день мы провели, чистя оружие, пакуясь, осматривая снаряжение и проверяя наши радиостанции. Той ночью я крепко спал, зная, что мы готовы.
Когда мы снижались к Дакто на следующее утро, Бен указал на северо-запад от нашего Хьюи, на оранжевые глинистые холмы лагеря Сил спецназначения Бенхет, в девяти милях от нас. Все, что я мог различить, это поднимающуюся пыль, но опытный глаз Бена понял. "Это разрывы", — крикнул он сквозь вой турбины нашего Хьюи. "Они обстреливают Бенхет".
Это не было неожиданностью. На протяжении двух месяцев разведгруппы SOG наблюдали постоянное накапливание сил противника в Лаосе, к западу от Бенхет, пока подразделения двух пехотных полков NVA — 66-го и 24-го — не пересекли границу, чтобы окружить лагерь. Тем временем третий полк, 28-й, перекрыл единственную дорогу в Бенхет, Шоссе 512, которое выходило прямо отсюда, из Дакто. Чтобы воспрепятствовать снабжению по воздуху, зенитный полк — вооруженный всем, от 12,7-мм пулеметов до 37-мм орудий — был развернут к югу и востоку от посадочной площадки Бенхет. Снаряды, разрывы которых мы видели, были "подарками" от 40-го артиллерийским полка NVA, чьи 85-мм орудия обстреливали Бенхет и его аэродром из безопасной, не подвергающейся бомбардировкам "нейтральной" Камбоджи. Бои за Бенхет были крупнейшим наступлением противника со времен осады Кхесани годом ранее.