Хотя наша стартовая площадка находилась вне пределов досягаемости базирующейся в Камбодже артиллерии, северовьетнамцы правильно расценивали Дакто и его взлетную площадку как критически важную базу поддержки. Вражеские артиллеристы, оснащенные переносными 122-мм ракетными установками, разгуливали по холмам напротив, обстреливая Дакто почти ежедневно.
Едва наши вертушки стихли, как с неба раздался громкий свистящий звук — ВЖЖ-БУХ! — вспышка и взрыв в 800 ярдах (730 м) от нас. "Прилет!" — крикнул кто-то. Пилоты тут же бросились обратно к своим птичкам, запрыгнули на борт — снова свист, снова ВЖЖ-БУХ! — всего в 600 ярдах (550 м) — винты закрутились — ВЖЖ-БУХ! — в 300 ярдах (275 м) от нас — вертушки взмыли в небо.
Тем временем все мы, находящиеся на стартовой площадке, забились в два маленьких, обложенных мешками с песком бункера. Несколько секунд это было захватывающе, словно летняя гроза. Затем я понял, что оглушительные взрывы становятся ближе, а я не могу двигаться, не могу залезть глубже и не могу стрелять в ответ. Мы ничего не могли сделать, кроме как молиться, чтобы ракета не попала в наш бункер. Весящая почти 120 фунтов (54 кг), одна восьмифутовая (2,4 м) ракета взрывалась с мощью, сравнимой с американской 105-мм гаубицей, достаточный, чтобы сравнять с землей деревянный каркасный дом дома в Штатах. Или отправить наш бункер в небеса.
Затем все кончилось. Не было никакой команды "отбой", просто отсутствие очередного взрыва и звук возвращающихся вертолетов. Рискнув высунуться, мы увидели, как наши ганшипы "Кобра" обстреливают хребет в пяти милях к юго-западу, заставляя вражеских ракетчиков бежать. Никто из нас не пострадал, и ни одна из наших вертушек не была повреждена, что типично для обстрела ракетными снарядами площадной цели с большой дистанции.
Внутри опоясанной колючей проволокой стартовой площадки было всего две постройки: простенькая радиорубка, из которой старший на выводе держал связь с Кови и FOB-2, и крытый брезентом домик для группы Брайт Лайт. Пока отвечающий за вывод офицер и его радист обустраивались, мы выгрузили снаряжение и разместились в домике.
Мы должны были сменить РГ "Мэн". Это был их последний день на Брайт Лайт. Возглавляемая Один-Один Марвином "Монти" Монтгомери и Один-Один Дэвидом Бейкером, РГ "Мэн" этим вечером должна была вернуться на вертушках в Контум, так что они уже вытащили свое снаряжение из хижины, чтобы освободить место для нас. Мы развернули наши спальные мешки на брезентовых койках, а затем тщательно разложили наше снаряжение, как пожарные, выкладывающие его, чтобы быстро одеться по тревоге. Концепция была той же, жизнь или смерть решали минуты — броситься к вертушкам, получить задачу уже на борту, и отправиться вытаскивать кого-нибудь из кучи неприятностей. Сегодня мы были резервом у РГ "Мэн". Заняться было почти нечем, хотя мы были готовы вступить в бой через тридцать секунд после получения распоряжения.
По состоянию на то утро у нас было шесть разведгрупп на земле в южном Лаосе, максимальное число, которое мы считали разумным развернуть, учитывая авиационное обеспечение, имевшееся у нас в Дакто, и расстояния до групп. Одной из них была РГ "Гавайи", группа моего друга Гленна Уэмуры. Возглавлял их Один-Один Билл Делима, Гленн был радистом, Один-Два, в качестве Один-Один у них был лейтенант-новичок Грегори Глэсхаузер. Это был их второй день на цели "Джулиет-Девять" (J-9), самом горячем объекте в южном Лаосе. Таком, который подходил только для такой топ-группы, как РГ "Гавайи". Сразу после рассвета Кови получил "Группа окей" от каждой из групп. Поскольку не планировалось ничьей эвакуации, и не предполагалось выводить кого-либо через Дакто, и мы, и летные экипажи были наготове на случай, если у кого-то возникнут проблемы.
Привыкшие к ожиданию в Дакто, некоторые из членов экипажей вертолетов занялись метанием подков, в то время как другие спали в тени под хвостовыми балками, а третьи просто сидели, жуя пайки, играя в шашки или читая. Казалось, они прохлаждались, не беспокоясь ни о чем — но двери и фонари их машин были открыты, привязные ремни разложены на сиденьях так, чтобы их можно было быстро надеть, шлемы лежали поверх, а крышки приемников пулеметов подняты, в готовности к заряжанию. Как и мы, они были готовы вылететь через считанные секунды. И, как и мы, все они были добровольцами: лучшими, кого могли предложить их подразделения.