Майор, сверкнув глазами, заявил: "Но я — оперативный офицер".
"Это не имеет значения", — возразил Бен. "Когда я на земле, это я оперативный офицер и командир. И все действуют так, как приказываю я". Я был поражен, увидев, как Бен, сержант первого класса, отчитывает офицера. Но взбешенному майору было нечего возразить, потому что Бен сформулировал свою отповедь в соответствии с правилами воинской вежливости, а еще он был прав. Майор не имел права указывать Бену или любому другому Один-Ноль, как выполнять задачу. Однако, несмотря на полномочия Бена, нас ни единым словом не предупредили ни о судьбе, постигшей лейтенанта Ортмана и Барри Мерфи во время первой BDA в Камбодже, ни о том, что Бешеный пес Шрайвер и Грег Харриган погибли во время второй BDA. Где-то наверху решили, что нам просто не нужно знать этого.
Позже, выходя из Центра тактических операций, я спросил Бена: "Почему РГ "Иллинойс?"
Ответ был для него очевиден. "Оглянись. Сколько у нас боеготовых групп на данный момент?" С 1 января наша маленькая разведывательная рота из шестидесяти человек потеряла шесть американцев убитыми и еще двадцать два Зеленых берета ранеными — то есть за три месяца мы лишились почти половины нашего американского личного состава. В результате восемь или около того "зеленых" групп — тех, что были укомплектованы и боеготовы — несли непропорциональную нагрузку, выходя снова и снова, хотя в нашем штатном расписании числилось около двадцати групп. Но зачем же снова ставить нас на ту же цель?
"Военная логика", — предположил Джордж. "Штабные спрашивают себя: "Кто лучше всех знает местность?" И ответ: "Парни, которые только что оттуда вышли".
Разведчики не разделяли эту логику. "Загонять на смерть", так называл Один-Ноль РГ "Вайоминг" Белка Спрауз ситуацию, когда тебя снова и снова отправляют в один и тот же район, заставляя использовать все тактические приемы и уловки, пока, в конце концов, ты не исчерпаешь свою судьбу, и не заплатишь ужасную цену. И чем лучше Один-Ноль, чем лучше группа, тем больше вероятность, что вас загонят на смерть.
Не имея времени на подготовку со времени нашего последнего выхода, на протяжении следующих пяти дней мы особенно усердно тренировались, сосредоточившись на отработке немедленных ответных действий с боевой стрельбой и способах преодоления опасных участков, таких как тропы и ручьи. Мы отрабатывали незапланированный захват пленного, построенный вокруг применения моего бесшумного Шведского K. Бен не стал проводить визуальную доразведку цели, поскольку после падения 2500 тонн бомб вся местность изменится. Правила Госдепартамента по-прежнему запрещали поддержку американских истребителей, но требования к иностранному оружию были окончательно смягчены. По-видимому, к маю 1969 года северовьетнамская армия захватила так много американского оружия, что его наличие больше не было убедительным доказательством действий США в Камбодже.
Но я все равно оставил свой Шведский К, держа его в руках, пока наша вертушка карабкалась вверх на пути из Дакто в северо-восточную Камбоджу. На этой задаче мы будем высажены с пилотируемых вьетнамцами вертолетов Н-34 "Кингби", устаревших птичек, с которыми эти опытные пилоты обращались как с резвыми пони. В отличие от турбинного "Хьюи", у поршневого "Кингби" была только одна дверь, справа — и шасси с резиновыми колесами вместо полозьев. Бен, Джордж и трое наших вьетнамцев летели в ведущем "Кингби"; я ехал во второй птичке с Бинем, Лоем, Хюинем и Куангом. Сидя в двери "Кингби", я смотрел, как мимо проносится уже знакомая местность — бурлящие реки, грунтовая дорога к лагерю Сил спецназначения Бенхет, затем оранжевые холмы этой осажденной базы и длинные вереницы воронок от бомб вдоль долины. Вместо "Кобр" сегодня в сопровождении летели старые ганшипы "Хьюи" модели "Чарли" (UH-1C) с огромными красно-желтыми эмблемами "Кугуаров" на носу, миниганами и ракетными установками по бокам. "Скайрейдер" А-1 американских ВВС, вероятно, нес в десять раз больше полезной нагрузки, чем эти ганшипы; мы собирались высадиться в районе, который, по данным разведки, кишел северовьетнамцами, на него уже сбросили тысячи бомб, однако правила ведения боевых действий лишали нас поддержки истребителей. Почему, я не мог понять.
Секретность и отрицание были главным лозунгом тайной бомбардировки. Накануне вечером в радиолокационном центре "Пикок" (Peacock — Павлин) в Плейку, который вел B-52 над Центральным нагорьем, представитель SAC отослал всех, кроме тех, кому было положено знать. Затем он приказал техникам с помощью электроники перенаправить приближающиеся B-52 с намеченной для прикрытия цели в Южном Вьетнаме на реальную точку на северо-востоке Камбоджи. Первая волна нанесла удар около 03:00. Затем по той же цели ударили еще несколько, снова и снова, осыпая территорию бомбами.