Мне хотелось кричать. Я прошел сквозь боль, истощение, нехватку еды, недостаток сна, заставлял себя дожить до сегодняшнего дня — и это еще не конец! Один из людей начал всхлипывать. "Разумеется", — предложил Торрес, — "можно уйти. Я пойму, это нормально. У нас в грузовике горячая пища". Несколько человек из другой группы уже были там, ели и курили сигареты.
Как и у моих товарищей по группе, мой энтузиазм иссяк, оставив лишь холодную решимость умереть, или добиться успеха. Мы не сдадимся — нас можно убить, но нельзя заставить сдаться. Никто из нашей группы не принял предложение Торреса.
На нашей карте Торрес указал пункт назначения в двадцати двух километрах — около пятнадцати миль по пересеченной местности, через болота и ручьи. Территорию патрулировали инструктора и солдаты 82-й воздушно-десантной дивизии на джипах. Если они нас поймают, то вернут сюда, чтобы начать все сначала. "Будьте там к полудню, если хотите надеть зеленый берет", — предупредил Торрес. "Опоздание на одну минуту — провал". Он уехал.
У нас было десять часов, то есть 1,5 мили в час, по пересеченной местности, и никаких перерывов. Наши единственные компас и карта были у исполняющего обязанности командира группы, штаб-сержанта, так что он указывал нам нужное направление. Вместо того чтобы обходить препятствия, его бесхитростно прямой маршрут вел нас прямо через глубокие промоины, болото и густые заросли, которые выматывали и замедляли нас. Последней каплей стало то, что он заставил нас перейти вброд Биг Мадди Крик в ужасном месте, где нас едва не унесло течение. Едва выбравшись из него, он смущенно признался, что потерял в воде наш единственный компас. На этом его дух иссяк и без всякого предупреждения он сдался.
Как нам найти дорогу? Еще один курсант, Джим Годвин, взял карту и изучил ее. "Мы можем следовать ориентирам", — предложил он, идею поддержал сержант Клетис Синъярд, ветеран, воевавший в 1-й воздушно-кавалерийской. Мы двинемся от ориентира к ориентиру, держась вблизи дорог — они будут задавать нам направление — и как-нибудь избегая бойцов 82-й воздушно-десантной, пытающихся нас выследить. Шансы были ужасно малы, но другого выбора не было, как и времени на разговоры.
Мы отправились в путь.
Я никогда в жизни не был так измотан. Временами мне приходилось приказывать ногам шевелиться. Едва присев передохнуть, мы засыпали. У меня начались галлюцинации, я заговорил с кустом, который представился мне товарищем по группе. Затем шлем, закрепленный на моем рюкзаке, отцепился и принялся колотить меня по ноге, но я не мог сосредоточиться достаточно, чтобы прикрепить его обратно. Я выбросил его. Всякий раз, когда мы слышали на дороге джипы, мы залегали и мгновенно засыпали, но каким-то образом кто-то всегда поднимал остальных из нас, и мы продолжали двигаться.
Время было смазанным, хотя и текло быстро. В какой-то момент было 09:00 утра, а в другой уже 11:30, и у нас оставалось всего тридцать минут. Последнюю милю под рюкзаками мы пробежали, и прибыли на точку встречи с запасом в три минуты. Затем я сожрал пайковую банку ветчины с лимской фасолью, самого вкусного блюда, которое я когда-либо ел.
На протяжении следующего часа мы наблюдали, как другие приплетались, падали и плакали — они отдали все силы и потерпели неудачу, Но они ничего не могли сделать. Стандарт был стандартом, и Торрес жестко соблюдал его.
Торрес дрогнул лишь однажды, как я позже узнал от приятеля, проходившего Первую фазу в другом цикле. Когда полностью вымотанная группа прибыла менее чем через минуту после полудня, Торрес узнал, что они несли больного товарища и оставили его только когда добрались до дороги, где его могли найти медики. Они достигли полного предела возможностей — это были люди, которые должны быть в Силах спецназначения. Однако стандарт был ясен. "Вот что я скажу вам", — предложил Торрес. "До Смоук-Бомб-Хилл сорок пять километров (двадцать семь миль). Вы можете лезть в грузовики и ехать обратно с нами, и на этом все, с вами закончено. Но если вы дойдете, я все-таки дам вам шанс". Полностью истощенные, с покрытыми волдырями, кровоточащими и опухшими ногами, трое сдались.
Но двое человек, полных решимости идти до самой смерти, переставляя одну шаткую ногу за другой, двинулись в Форт-Брэгг. Грузовики уехали. Они прошли сотню ярдов до поворота, и там их ждал сержант Торрес и его джип. "Забирайтесь, Зеленые береты", — пригласил он. И они поехали.
В следующий понедельник около двадцати пяти человек, менее половины нашего первоначального курса, стояли в строю перед Часовней Центра имени Кеннеди. По команде мы сняли наши армейские бейсболки и выбросили их. Затем, по команде "Береты надеть", мы надели на головы зеленые береты, зная, что наша жизнь уже никогда не будет прежней. Впереди нас ждали еще месяцы тренировок, но, как сказал старый мастер-сержант, теперь мы знали, кто действительно хочет служить в Силах специального назначения.