– Какого наказания, по вашему мнению, заслуживает задержанный?
– Пять лет заключения в лагере, дает суд за подобные преступления.
– А не кажется ли вам такое наказание слишком строгим для старого, возможно психически не совсем здорового человека.
– Нет, не кажется.
– Почему?
– Потому что он замешен в гораздо более тяжком преступлении.
Ян Кун увидел, как начальник политотдела явственно напрягся.
– В каком же именно преступлении?
– В покушении на вождя. Опасности подвергался Любимый Руководитель Дорогой Товарищ Ким Чен Ир,
– Это бред. Чтобы какой–то служащий покушался на вождя.
– Он тогда был военным.
– Ну и что?
– Он в составе группы военных планировали убить вождя выстрелом из танка во время праздничного парада. Одновременно с этим было бы уничтожено и все руководство страны. Вы слышали, что такое преступление готовилось?
– Это только слухи.
– Не слухи. Зачинщики были казнены. Но следствие так спешило, что не выявило всех.
– Спешило? В таком важном деле.
Ян Кун засмеялся белозубой улыбкой и не спрашивая разрешения закурил. Он это сделал не потому, что ему хотелось курить, а лишь для того чтобы показать свое превосходство.
– Следователям приказано было уложиться в неделю. Главных заговорщиков за это время схватили, но следователей обвинили в нерадивости и тоже репрессировали. Потом эту историю постарались забыть. Но не все. Вот что я раскопал, когда начал интересоваться этим делом.
Ян Кун достал из портфеля и кинул на стол какую–то ксерокопию и фотографию.
–Что это?
– Письмо одного из заговорщиков, а на фотографии задержанный мною и его приятели с которыми он служил когда–то.
Цой Мен Чер помнил эту фотографию, у него когда–то была такая же. На ней были изображены он и корейские офицеры на занятиях в училище в Советском союзе.
– Ни чего это не доказывает.
– Вы на счет фотографии? Это правда. А вот почерк ваш за столько лет не слишком изменился.
Ян Кун достал из портфеля разорванное письмо, отправленное на днях полковником. Начальник политотдела дивизии с ненавистью уставился в глаза Ян Куна:
– Докопался все–таки, ищейка! Отчего же пришел один без солдат? Зачем все эти разговоры?
– Успокойтесь, полковник. Я вовсе не собираюсь вас арестовывать.
– Для чего же вы собирали улики против меня? Чтобы шантажировать? Вам нужны деньги?
– Нет. Хотя деньги нужны всегда, но ваших денег мне не надо.
– Я понял, вы шпион. На какую же разведку вы работаете? Кто вам платит? Японцы, американцы, китайцы, а может быть русские?
– Полковник я такой же патриот Кореи, как и вы и хотел бы видеть нашу страну счастливой и свободной.
– Не верю. Все только говорят о счастье. Во время голода, нам говорили, что мы живы только благодаря нашему вождю. Сейчас мой внук, в третьем классе решает задачи, где мальчик из Южной Кореи, чтобы не умереть с голода должен сдать литр крови для американских военных. Там спрашивается, сколько крови ему надо сдать, чтобы накормить больную мать и бабушку. Такой мерзкой чушью забивали голову нам, а потом нашим детям и внукам. Я–то знаю у нас на Севере многие до сих пор голодают, а Южан есть все.
– Полковник, какой мне смысл вас обманывать? Для того чтобы арестовать вас вполне хватило бы тех документов, тех, что я вам показал. Я предлагаю вам закончить дело, которое вы тогда не сумели сделать. Есть группа офицеров – они смогут поддержать вас.
– Опять попытаются выстрелить на демонстрации из танка? Это уже смешно.
– Нет, мы поднимем здесь восстание. Шахты с ядерными боеголовками будут у нас под контролем. Мы свяжемся с командованием Южной Кореи и они поддержат нас.
– Южной Кореи? – поморщился полковник.