Луиза опустила взгляд на свой постоянно растущий живот.
– Я не сексистка, но не думаю, что женщина на восьмом месяце беременности с опухшими ногами говорит сексуально так, как мы хотим проецировать для «Полотна греха».
– Есть еще что-нибудь? – спросила я.
– Джейсон не в восторге от того, что я путешествую, особенно если поездка будет расстроена из-за Франко, и…
Ее большие карие глаза смотрели в мою сторону.
– И что?
– Доктор считает, что мне нужно держаться поближе к дому. Если бы это можно было сделать по телефону…
Я подняла руку.
– Лу, мне очень жаль. Я такая стерва, что подвергаю малыша Кеннеди риску из-за какой-то бабушкиной сказки из моего детства.
Луиза провела рукой по своему подрастающему животу и улыбнулась.
– Ты же знаешь, что мы еще не определились с именем.
– Но вы должны признать, что это подходит. И бонус, оно сработает и для мальчика тоже.
Она склонила голову набок.
– За все эти годы ты так и не рассказала мне всей правды об этой истории чикагских жен. Это что-то вроде ведьм и заклинаний?
Хихиканье вырвалось из моего горла, когда я попыталась не обращать внимания на то, как эта тема будоражила мои чувства.
– Ты смотришь слишком много шоу о мистике по телевизору.
– Это больше похоже на книги. О старых городах вроде Чикаго, особенно тех, где случались трагедии.
Она откинулась назад и кивнула.
– Да, знаешь. Ты слышала историю о корове миссис О'Лири? В результате пожара погибло более 300 человек. Эти духи должны куда-то уйти, иначе они не уйдут и останутся. Такие места идеально подходят для шабашей и тому подобного.
– Перестань, – сказала я с усмешкой. – Ради ребенка тебе нужно читать более легкое чтиво.
Луиза глубоко вздохнула, прежде чем встать и подойти к своему столу с моей стороны. Мой кабинет был дальше по коридору, но в ее состоянии прийти к ней было проще и обычно быстрее.
Откинувшись назад, она скрестила руки на выпирающем животе.
– Я серьезно, Кеннеди. Ты же моя лучшая подруга. Ты умна и знаешь наш продукт так же хорошо, как и я, или даже лучше. Люди на этом обеде будут любить тебя больше, чем лицо «Полотна греха». Они будут любить тебя за то, что ты есть. Я не встречалась с большинством людей из списка приглашенных, но ты уже делала это раньше в других городах. Я тоже не прочь это сделать. Черт возьми, мне нравятся вино и ужин. - Она наклонила голову к своему животу. – Дело в том, что сейчас выиграть невозможно, а ты мне нужна.
– Ты же знаешь, что я чувствую. Я сделала это, но также оставила большую часть публичных выступлений тебе.
– Да. А еще я знаю, что ты умная и красивая, если ты еще не заметила.
Мои щеки наполнились румянцем и теплом.
– Спасибо.
– Нет, я серьезно. Ты слишком много работаешь. Ты никогда не расслабляешься. Ты также никогда не волнуешься и не расстраиваешься, даже когда бухгалтерия «Полотна греха» была больше в долгах, чем в шелках.
– Потому что я знала, что у нас все получится. Продукт потрясающий. Производство…
– Вот видишь, – сказала Луиза. – В том и дело. Но ты бледнеешь, когда объект попадает в Чикаго. Если это не шабаш, то, должно быть, мафия.
– Господи, Лу. Есть ли еще какие-нибудь темные части Чикаго, которые ты хотела бы обсудить? Знаешь, я слышала об этом парне по имени Лерой Браун.
– Да, да, самый плохой человек в городе. Но, судя по моему опыту, это не так. Подполье – это правда, и в нем замешаны плохие люди.
Мой желудок сжался, вспоминая последний разговор с приемной матерью. Эти люди очень опасны. Они не шутят и играют нечестно.
– Я не выдумываю это дерьмо, – продолжала она, совершенно не осознавая, как эта тема повлияла на меня. – Я все понимаю. Сделай мне одолжение. Если это мафия, то не могла бы ты выяснить, где похоронен Джимми Хоффа?
– Серьезно? Ты же везде с этим сталкиваешься.
– Нет, не сталкиваюсь. Посреди ночи я смотрю исторический канал. Спать становится все труднее и труднее.
Я встала и обняла лучшую подругу.
– Отлично, чтобы доказать, что ты раздуваешь из мухи слона, я первым делом полечу туда утром. Если сможешь, убедись, что Франко будет свободен, но не говори ему, что я приеду. Сначала я проверю распределительный центр, а потом удивлю его визитом на склад. А когда будет обед?
– Завтра вечером на городском винзаводе «Ривервок». Там будет Франко, и мое имя есть в списке приглашенных. Я позвоню и попрошу поменять его на твое.
– Нет, – сказала я, обдумывая слова. – Оставь свое имя.
Меня немного утешало то, что мое имя, каким бы оно ни было сейчас, не значилось в списке гостей, объявивших о моем прибытии в Чикаго.