Ничто из этого не заставляло меня чувствовать себя взрослым в этом волчьем логове. Нет, я остро осознавал, что был щенком по сравнению с каждым из них, когда их глаза-бусинки смотрели на меня, и они забавлялись моим положением.
Мой мозг лихорадочно соображал, что это за вызов. Большой монитор на его столе загудел. Проглотив страх и не показав виду – потому что даже в тринадцать лет я знал, что животные, подобные тем, что были в его кабинете, могли чувствовать страх так же легко, как кровь, – я гордо обошел стол отца и посмотрел на экран компьютера. Моя спина, возможно, и была прямой, а выражение лица холодным, но с каждым шагом мой желудок переворачивался.
– Самое время, Аллистер, – сказал человек, которого я знал как Руди. – Малыш уже подрос. Пора притиснуть его член.
– Вопрос в том… чего он хочет? – спросил другой мужчина, комната взорвалась хохотом.
– Неважно, когда деньги не имеют значения.
– Эй, Аллистер, ты мог бы дать ему попробовать обоих.
Я потерял счет тому, кто говорил, пытаясь игнорировать комментарии, когда я сглотнул желчь и поймал пристальный взгляд моего отца, направленный на меня.
Его большая рука опустилась прямо на мое плечо.
– Наследник Спарроу, – сказал он присутствующим. – Он сделает мудрый выбор.
Затем отец передвинул компьютерную мышь в мою сторону, его кольцо с гербом отразило свет от маленькой настольной лампы, которая создавала круг света на его чернильном блокноте и лежащей там папке.
Хотя я никогда не делал ничего из того, о чем они говорили, я не был наивным. Я был достаточно умен, чтобы понять, что означают их ехидные комментарии и смех в прокуренной комнате. Я смотрел видео или больше на сайтах, которые мог найти. Я видел журналы отца моего друга. Я дрочил в душе.
Однажды я уже делал это в постели, но горничная сказала моей матери, и я твердо решил не повторять этот разговор.
Когда я щелкнул мышкой, заставка исчезла, и экран ожил.
На первой фотографии была обнаженная женщина. Это не редкость, как я вскоре узнал, они все были голые. Но это была женщина, вероятно, лет двадцати, намного старше меня, с огромной грудью, широко расставленными ногами и рукой, дразнящей голое место между ног. У дамы были длинные, кудрявые рыжие волосы, и она выглядела она так, словно ей было больно – позже я узнал, что это выражение удовольствия. Фотография была похожа на те, что были в журналах отца моего друга, но отличалась от них тем, что я смотрел ее в присутствии отца и его друзей.
Но это не значит, что она не привлекательна. Даже в тринадцать лет мой член двигался. Не думая, я наклонился, чтобы скрыть свою реакцию, но был встречен еще большим смехом.
– Парень, ты еще не готов к таким, как она, – рассмеялся отец. – Кроме того, она вся моя, и притом не подарок.
– Дважды не подарок, – вмешался кто-то.
Блеск в глазах отца сказал мне, что он не шутил. Эта женщина, которая не была моей матерью, принадлежала ему, и с этого момента это будет тайной, которую я должен буду хранить.
Желая, чтобы эта женщина исчезла с экрана, я щелкнул мышкой.
Следующая фотография не была эротичной. От этого у меня скрутило живот. На экране была изображена гораздо более молодая девушка. У нее было совсем другое выражение лица, чем у взрослой женщины. Эта девушка была голой, ее грудь едва выступала над ребрами, а киска была без волос. Я не заметил ничего из этого, кроме ужаса в ее глазах. Я быстро нажал кнопку. Я щелкал снова и снова, но все картинки были похожи. Молодые девушки, позирующие, чтобы быть привлекательными, возможно, даже соблазнительными. В некоторых их взглядах был страх, в других – ничего, как в черных глазах старых кукол, которых я видел в музее. Они были безжизненны, мертвы. Каждая фотография вызывала у меня все большее отвращение.
А потом молодые девушки исчезли. На следующем фото появился мальчик. Я повернулся к отцу.
– Только не говори мне, мальчик, что тебе нужен один из них.
– Я же говорил тебе, Аллистер, пусть попробует всех, – похвастался низкий голос. – Мой старик поступил так же. Заставил меня трахнуть обоих в одну и ту же ночь. Отличный урок…
Я попыталась заглушить голос, когда комната наполнилась смехом, а еда, которую я съел, застряла у меня в животе.
– Нет, сэр, – честно ответил я.
Мой ответ никак не повлиял на последовательность фотографий. Следующие десять или около того были с маленькими мальчиками. Судя по ребятам, которым я помогал тренироваться в футбольном лагере, этим мальчикам было семь или восемь лет. Они не отрастили там никаких волос, а у тех, кто заставлял себя улыбаться, были огромные передние зубы и маленькие сзади. Каждый из них был в той же позе, что и девушки, их интимные места были видны, а глаза одинаково полны ужаса или темны и мертвы.