– Ты нашла Яну?
Он казался более озабоченным, чем я ожидала.
– Да.
– И?
– Стерлинг, что? Она считает тебя величайшим человеком со времен нарезанного хлеба.
– Хлеб – это не человек. Я не хочу, чтобы ты с кем-то разговаривала.
Я покачала головой.
– Ты ведешь себя глупо. Серьезно, она сделает для тебя все, что угодно. Нет причин для беспокойства.
Он приподнялся на локтях, его лицо было в нескольких дюймах от моего.
– Арания, ты не понимаешь.
Я пошевелила бедрами.
– Пока нет, но я была почти уверена, что скоро пойму.
Стерлинг зарычал, схватив меня за губы.
– Нет.
– Что?
Я вздрогнула, когда покрывавшие нас одеяла откинулись назад, и Стерлинг переместился с кровати на пол. Беззастенчиво обнаженный и похожий на греческого бога, высеченного из мрамора, он прошелся по комнате и вернулся обратно.
– Неужели ты не понимаешь, что никому нельзя доверять?
Я села у изголовья кровати и натянула простыню на грудь, немного шокированная и разочарованная таким поворотом событий.
– Нет, но я думаю, что ты мне все расскажешь.
– Блять…
Его рука прошла сквозь взлохмаченные волосы.
– …ты ведешь себя так, будто это игра. Сегодня всё становится реальным. Всё и было реально, но это вопрос жизни и смерти. – Он повернулся в мою сторону. – Я пытался сказать тебе, что мир, в котором ты привыкла жить, и та жизнь, которая у тебя была, исчезли. Я не могу заставить их вернуться. – Руки сжимались и разжимались в кулаки по бокам. – Черт, я не думал, что хотел бы… потерять тебя, как только у меня будешь ты, но сейчас…
Комок застрял у меня в горле, когда я посмотрела на одеяло, лежащее на мне. Сделав глубокий вдох, я перевела взгляд на него и сморгнула слезы, вызванные его признанием.
– Скажи мне, что ты имеешь в виду. Ты хочешь сказать, что теперь, когда я у тебя есть, ты хочешь вернуть меня?
Он повернулся в мою сторону.
– Ты что, издеваешься надо мной?
Я шлепнула по кровати рядом с собой.
– Это то, что ты только что сказал.
– Черт возьми, так оно и есть.
Его ответ прогремел по комнате и открытым окнам.
– Ответ на этот нелепый вопрос – нет. Я никогда не откажусь от тебя. Ты можешь на это рассчитывать. Арания, ты моя. Мне просто жаль, что я не могу дать тебе всё это. – Он обвел рукой комнату, окна и открытое голубое небо за ними. – Я буду стараться так часто, как только смогу, но даже здесь, везде, ты должна помнить, что есть только три человека, которым ты можешь доверить свою жизнь: я, Патрик и Рид.
– Я не знаю Рида.
– Как только мы доберемся до Чикаго, ты узнаешь. Никто другой не заслуживает стопроцентного доверия. Никто.
– Господи, Стерлинг. Если это из-за Яны, ты слишком остро реагируешь, она не представляет угрозы.
Присев на край кровати, он взял меня за руку.
– В этом-то и проблема. Мы не знаем.
– Тогда откуда ты знаешь про Патрика и этого парня Рида?
Его спина распрямилась.
– Мы вместе воевали.
– Метафорически? – спросила я, наклонив голову.
– Нет, солнышко. Два тура по пустыне и почти целая жизнь в чикагском невидимом мире. Я доверяю им свою жизнь, а потому и твою. Никто другой не проявлял такой преданности. Повторяю, никто. Точка.
– У меня есть работа и бизнес, который нужно вести, помнишь? – сказала я, скрестив руки на груди.
– Меня не задержат в башне твоего замка ради моей безопасности.
– Я помню. И мы работаем над этим, обеспечивая тебе офисные помещения, потому что ты, черт возьми, не будешь работать со своего склада или распределительного центра.
Я хотела возразить, сказав, что это не входит в бюджет «Полотно греха», но он даже не вздохнул.
– Патрик станет твоей новой тенью. И действуют те же правила. Говоришь на тему
«Полотно греха» сколько угодно, но ничего личного. Ничего. Не упоминай ни меня, ни нас.
– Стерлинг, ты ведешь себя…
Его палец опустился на мои губы.
– Продолжай спорить, и я найду для этих губок что-нибудь получше.
Под его прикосновением появилась улыбка. Когда он поднял палец, я сказала:
– О, мистер Спарроу, вам придется сделать что-то получше. Если вы думаете, что заставлять меня сосать вам член – это наказание… – Я уронила простыню. – …пожалуйста, наказывайте меня весь день.
Ладно, я еще не делала этого, но мне это показалось не таким уж плохим.
Строгое выражение лица, которое смотрело на меня секунду назад, исчезло, когда он отодвинулся от края кровати и перекатился, сдвинув простыню и подняв меня обратно на живот. Я действительно не была уверена, как он это сделал и что произошло. Может, это был какой-то маневр, которому он научился в армии, может, он действительно был быстрее скорости света – супергерой или, может быть, суперзлодей. Я не была уверена. Все, что я знала, было то, что по тому, как он смотрел на меня, я была уверена, что через несколько секунд я буду ездить на самом великолепном твердом члене, который я когда-либо знала.