Слухи о проделанной работе разнеслись по университету довольно быстро, тем более что Калеб и не думал скрывать, кто ему помогал, а я представить не могла, насколько мне это выйдет боком. Мастер Таррен, артефактор, и мастер Даренсон, техномаг, несмотря на то что не слишком ладили, заинтересовались, вдвоем изучили восстановленный автомобиль, а потом сговорились, объединились и взялись за меня всерьез. Теперь помимо основной программы я регулярно получала от обоих преподавателей дополнительный материал для изучения и хитрые задания, к которым не всегда было понятно, с какой стороны подступиться. Например, эти проклятые пауки, выбранные мастером Даренсоном исключительно за количество лап — попробуй, анимируй нормально такое чудовище! Пока я занималась техномагической половиной задачки — собирала подвижный каркас и пыталась разобраться, как паук должен двигаться, мастер Таррен придумывал, что такого исконно-артефактного мне предстоит заложить в восемь камешков-глаз. В общем, любимые преподаватели изгалялись как могли, чтобы усложнить мне слишком легко дающуюся, на их взгляд, учебу.
Паучок получался полностью техномагическим, никакой самостоятельной механической части, способной функционировать без магии, здесь не было — слишком мелкая работа, слишком хрупкие детали и слишком много всего предстояло заложить в несчастное насекомое размером с небольшого тарантула. Средние две пары лапок удалось установить без проблем, и я, мысленно выдохнув, взялась за заднюю пару. Передние лапы решила оставить напоследок — с ними почему-то всегда было больше всего мороки. Пинцетом в левой руке поднесла лапку к неподвижной тушке, аккуратно пошевелила пальцами правой, накидывая магическую нить и соединяя детали невидимой глазу жилкой, которая, если все получится, станет «мышцей» паучка, закрепила, потянулась за второй задней лапой…
— Фаюшка, где твой индикатор отравы?! — одновременно с бодрым воплем дверь в мастерскую резко распахнулась, со всей дури врезалась в стену, отскочила от нее и едва не засветила в лоб ввалившемуся в комнату оборотню. Я дернулась от резкого звука, уронила пинцет и упустила удерживаемые в пальцах правой руки нити магии, тянущиеся к пяти приделанным на места лапкам. Лишившееся контроля чудовище судорожно засучило конечностями, пару раз вздрогнуло и затихло, а я еще несколько секунд смотрела на безвольно поникшее тельце. За что?! У меня же почти получилось!
— Калеб, чтоб тебя кошки подрали! — я постучала пальцем по дужке очков, переключая их на стандартный режим, и обернулась к другу. — Это была моя лучшая заготовка!
— Да ладно тебе, любой из твоих ловцов старик с радостью примет как зачетную и дипломную работу! — оборотень, поняв, что натворил, виновато улыбнулся и пожал плечами, одновременно пытаясь убрать с глаз вечно вылезающие вперед непослушные каштановые пряди. Я глубоко вдохнула, понимая — ругаться бесполезно. Раскаивался Калеб всегда искренне, что, впрочем, не мешало ему вновь и вновь находить способы случайно подпортить мне жизнь или втянуть в очередную авантюру.
— После твоей машины — не примет! — про то, что ловцы снов я никому показывать не собиралась, я напоминать не стала, Калеб и так это прекрасно знал. — И паука должен был смотреть мастер Даренсон, а не мастер Таррен!
Ловцы снов, о которых мне периодически напоминал Калеб, стали моими первыми артефактами, моей отдушиной, которой я занималась еще до учебы в роденском университете. Долгие годы это было моей единственной возможностью оторваться от реальности, погрузиться в придуманный мир и хоть на несколько часов забыться. В ловцах было слишком много ментальной магии, и потому о них никто, кроме меня и моего единственного близкого друга, не знал. Даже Калебу я открыла лишь малую часть своего прошлого, и лишь потому, что, подпустив его слишком близко, не сумела скрыть правду о себе. Просто однажды загулявший оборотень не дошел до общежития, заявился ко мне домой, с трудом дождался, пока я открою ему дверь, и уснул практически на пороге, а утром без всякого стеснения ввалился в мою спальню и сразу распознал в развешенных под потолком ловцах снов ментальные артефакты. В первый раз я смогла отговориться — все-таки создавать артефакты с ментальным эффектом могли не только ментальные маги. Имея образец плетения, их мог сотворить любой маг, иначе столь популярные связнички, изобретенные когда-то менталистом, давно перестали бы существовать. Калеб поверил, однако всего несколько недель спустя я вновь себя выдала. На студенческой вечеринке мне подлили какое-то пойло, от которого мои ментальные щиты напрочь слетели, а тщательно скрываемый дар вышел из-под контроля. Я стала слышать все мысли окружающих меня однокурсников, видела их воспоминания как свои и совершенно потеряла связь с реальностью. К сожалению или счастью, Калеб в тот момент был рядом.