- Ммммм, - выдыхаю прямо в его рот, уже слегка начиная задыхаться.
Там где-то все еще сидит… Сергей, или как его там… Нужно же что-то ему сказать… Неудобно же…
- Расцениваю, как «да», - его глаза насмешливо светятся, когда он слегка отстраняется. А вот я чувствую, что просто не могу подняться, - ноги становятся совершенно ватными и одновременно невесомыми. Интересно, - это он специально применил столько запрещенных приемов?
Он рывком поднимает меня вверх, и я с облегчением замечаю, что блондина в беседке уже нет. И, надеюсь, давно. Ну, хотя бы кто-то здесь отличается деликатностью…
- Шоколад, я смотрю, действует на тебя удивительно, - придержав меня, шатающуюся, рукой, а, в сущности, поймав, помогая избежать падения обратно на лавку, он так проводит глазами по моему лицу, что меня просто обжигает.
Кажется, ночь предстоит жаркая…
- Пойдем, - снова пробежавшись по мне взглядом с ног до головы, - да-да, именно в таком порядке, он уверенно подхватывает меня на руки.
И все, на что я остаюсь способна, - это просто прильнуть к нему всем телом, растворяясь в жаре его кожи…
- Я закажу шоколад с орешками, если не возражаешь. Думаю, так будет вкуснее, - выдыхает он мне в ухо, но я даже кивнуть не могу. Только погружаюсь в его крышесносный аромат, чувствуя, как внутри меня все начинает блаженно всхлипывать. Кажется, я нашла свой личный афродизиак. И от этого запаха, который исходит от его тела, меня уже не отлепить.
Он делает звонок с такого же, как у меня, кнопочного приборчика, заказывая нам в бунгало шоколад, а я только ловлю оттенки его голоса, вплетающиеся в ароматы летней ночи и его сумасшедшее мужской запах, даже почти не разбирая слов. От этой смеси можно сойти с ума, и я, как кошка, начинаю ласкаться, прижимаясь к его телу еще сильнее и начиная тереться кожей о кожу.
- Тссс, - пошатываясь, он прижимает меня к себе еще крепче. – Нам еще нужно дойти, - выдыхает обжигающий воздух мне в ухо, заставляя пронзительно вздрогнуть всем телом.
Ну, хотя бы радует то, что не на меня одну напало это невероятное безумство.
И все равно – я уже не могу остановиться, лаская и, наверное, слегка царапая его горячую огромную спину. Просто не могу, - руки живут отдельно от меня и не могут не удовлетворить этой жгучей потребности.
- Ты – безумие, - выдыхает он, заскользив сухими, до дрожи и жадной пульсации горячими губами по краешку моего уха, чуть прикусив за самый верх. – Безумие в чистом виде…
Мы так и замираем на несколько секунд, - кажется, его ноги тоже подводят. Но, как-то резко вздрогнув, он подхватывает меня, подбрасывая на руках повыше и уже совсем быстрым шагом идет по дорожке.
И я заставляю усилием всей воли, которая во мне только могла найтись свои руки остановиться. В самом деле, не надо же мне, чтобы мы занялись этим прямо здесь… А к этому, кажется, все и идет…
Я не замечаю ни моря, ни удивительно мерцающих звезд, - только легкое чувство облегчения от понимания, что мы уже покинули людное место. И еще – мысль о том, что этот берег слишком длинный, - когда же он уже закончится? И больше ничего, - только его дурманящий, окончательно срывающий меня с катушек аромат, заливающийся в ноздри, пропитывающий кожу. И мышцы, которые я ощущаю даже сквозь платье, мечтая о том, как прикоснусь к ним, сорвав эту ненужную мешающую тряпку…
- Мммм – дыхнула я в его сумасшедшие губы, - кажется, и моим губам, как и рукам просто необходимы прикосновения, хотя бы мимолетные. Пусть даже вот так, - коснуться и слегка потереться о его… Кто же бы подумал, что это легкое движение способно высечь такую искру, от которой буквально прострелило позвоночник, заставив меня дернуться и выгнуться дугой в его руках?
- Гхр, - раздалось мне в ответ судорожное рычание, а пляж замелькал вокруг нас со скоростью, наверно, 100 километров в час…
13
Не знаю, успели ли добраться официанты до бунгало раньше нас, - мне кажется, что это невозможно. Но это уже и не важно, - стоит только двери за нами захлопнуться, как мы оба забываем обо всем на свете.
Он тут же опускает меня на ноги, прижав к остро пахнущей дубом двери, добивая мой ароматический шквал, и, впечатавшись в меня всем телом, он чего я уже начинаю, не сдерживаясь, тихонько стонать, впивается в рот поцелуем.