Майя осторожно подошла к ней. Вблизи она поняла, что она ненамного старше, чем несчастная Перла.
— Меня зовут Рози. — Девочка ткнула в грудь себя, потом Майю. — А тебя?
— Майя.
— Иди сюда. — Рози улыбнулась.
Майя забралась на постель, легла рядом с Рози, и та обхватила ее руками и прижала к себе. Так они лежали в мутной темноте тихой комнаты и слушали, как спят другие девочки.
— Послушай меня, Майя, — прошептала Рози. — Я скажу тебе, что ты должна делать, чтобы остаться в живых…
Глава 38
— Здесь так хорошо, святой отец.
Они остановились у выкрашенной в белый цвет виллы, расположенной под большими пальмами, которые бросали тени на белые стены. Фронтон был выложен голубой плиткой, придавая зданию несколько мавританский вид.
— Мы обновили старое государственное здание, у него приятный испанский колорит. К тому же нам важно находиться в городе, где происходят неприятности. Оно, правда, не такое красивое, как наш приют в Анджелес-Сити, — там он построен на склоне горы, в лесу. Надеюсь, вы его еще увидите.
— И сколько у вас здесь детей?
— На пять человек больше, чем полагается, — тридцать пять в данный момент. За все эти годы мы неоднократно расширяли приют, но мест постоянно не хватает, хотя мы стараемся что-то сделать. Мы создали маленькие центры в деревнях. Мы уже давно осознали, что важно не просто спасти ребенка из борделя, вытащить из тюрьмы или увести с улицы. И нет никакого смысла возвращать его в семью. Сама семья должна измениться. Мы даем детям возможность заработать, возрождая традиционные ремесла вроде плетения корзин, украшений из скорлупы кокосовых орехов и тому подобное. Все это мы продаем через Интернет и торговых посредников. Мы неплохо в этом преуспели за последние два года. У нас теперь по этой схеме обеспечиваются более пятисот семей. Они сами кормятся и другим помогают.
— Откуда по большей части берутся эти дети?
— С улиц, из тюрем. Предполагается, что теперь нельзя сажать детей в тюрьму. Существуют специальные центры для содержания несовершеннолетних. Но увы, условия там не намного лучше, чем в тюрьме. Еда плохая, никаких физических упражнений, по восемьдесят человек в камере, рассчитанной на двадцать. Заключенные вынуждены спать по очереди, к тому же их постоянно заливает. — Он печально покачал головой. — Мы до сих пор встречаемся со случаями, когда детей запирают в одну камеру со взрослыми, несмотря на обещание правительства с этим разобраться. Мы бываем в тюрьмах регулярно, практически каждую субботу, и проверяем, нет ли там детей. И часто их обнаруживаем. — Святой отец оглянулся на дверь, желая убедиться, что у него есть время закончить рассказ до того, как они войдут в приют. — Когда мы нашли Эдуардо, он был заперт в камере с двенадцатью мужчинами. Его заставляли убирать нечистоты у отхожего места в углу камеры, его также передавали с колен на колени и насиловали. Если он отказывался заниматься сексом, ему не давали есть и били. Когда мы там появились, ребенок лежал на полу, весь покрытый ссадинами, гнойными ранами и следами укусов тараканов и москитов. Его унижали так, что даже не позволяли одеться. — Святой отец Финн стукнул ладонью по рулю, и его лицо исказилось от гнева. — Вот почему так важно довести дело Эдуардо до суда. Мерзавцев ведь надо заставить за это отвечать!
Как только машина остановилась, в окнах стали появляться возбужденные лица. Маленькие ручки приветственно махали. Святой отец извинился и зашагал прочь по-военному, чтобы привлечь своих помощников и воспитанников к приему гостей. Мэнн достал из багажника чемоданы и обошел машину спереди. Бекки стояла и смотрела на него поверх капота.
— Как он может все это выносить? — Она потрясенно покачала головой.
Мэнн видел, что она ошеломлена той человеческой бедой, с которой они столкнулись за один день. Возможно, его собственные чувства за эти годы несколько притупились.
— Одна ужасная история за другой, — тихо произнесла Бекки.
Они услышали возбужденные голоса детей, которых выстраивали у входных дверей. Мэнн подумал: дело не в том, что его чувства притупились, скорее всего он заразился от святого отца Финна его неуемной надеждой.
— Финн в состоянии это вынести, поскольку у него достаточно любви и надежды, чтобы выжить. Он никогда не прекратит бороться. Пока в мире будет продолжаться этот ужас, святой отец будет сражаться. И кстати, он очень многим помогает.