Сейчас Майя смотрела, как большой лысый Кано поднимается по лестнице в нескольких футах от ее клетки. У него были огромные ноги, как у монстра. Спина голая, по ней летела большая птица. Он взглянул в ее сторону, а затем вошел в комнату, где были остальные пленницы. Через минуту Майя услышит звон цепей — он освободит их, и они потянутся мимо ее клетки мыться. Но сегодня она услышала крики. Майя зажала уши ладонями. Кано кого-то бил, как будто мучил собаку. Майя изо всех сил зажмурилась и зажала уши. Когда она их открыла, то увидела, что Кано за волосы тащит в коридор Рози. Майя вцепилась в прутья решетки, глядя, как бьют и пинают девочку. Рози не издавала ни звука. Только слышались удары Кано. Майя смотрела на все это широко раскрытыми глазами. Затем Кано прекратил колотить Рози. Та лежала на полу, но уже не двигалась. Грудь Кано часто вздымалась, он тяжело дышал. Сосуды на его лысине вздулись и напоминали червей. Женщины плакали. Майя забилась в угол клетки и там сжалась в комочек, стараясь стать незаметной. Кано присел на корточки у ее клетки и поманил Майю. Она не шевельнулась, лишь нервно дергала футболку, закусив нижнюю губу. Он снова поманил ее.
— Сюда. — Он щелкнул пальцами.
Кано следовало слушаться. Рози сказала ей: «Всегда делай то, что он захочет, и тогда, возможно, ты еще увидишь свою маму. Никогда не смей ослушаться Кано». Майя передвинулась на дюйм вперед. «Оставь себе только свое сердце. Они не могут забрать то, что внутри твоего сердца и в голове, но отдай им остальное, отдай им тело, иначе они все равно его отнимут, а тебя убьют». Девочка сделала вперед шаг, затем еще один. Когда она подошла достаточно близко, Кано просунул руку сквозь решетку, схватил ее за футболку и притянул к себе так близко, что она больно ударилась о прутья. Затем он протянул руку назад, за волосы подтащил Рози и прижал ее лицо почти вплотную к лицу Майи. Она не могла больше смотреть на Майю — у нее не было глаз.
Выдерживание Майи было почти закончено.
Глава 42
— Вы понимаете, что пути назад нет.
Двое мужчин стояли лицом друг к другу в провонявшем сыростью подвале, где в углу была свалена лишняя ресторанная мебель. Через окна, находившиеся на уровне тротуара, были видны только лодыжки людей, расхаживавших по Уордор-стрит.
Мужчина помоложе был обнажен по пояс, весь грязный и босой.
— Понимаю. Я сделал свой выбор. Когда пришел к вам, я был бедняком, почти нищим.
Мужчина постарше был в белой тунике с красной накидкой вокруг шеи и белым поясом на талии. На одной ноге сандалия.
Третий мужчина, одетый в черную робу, стоял напротив алтаря, покрытого красной тканью, на котором стояла фигура Куан Ти, святого — покровителя триад. Благоуханные палочки дымились в позолоченных держателях, распространяя аромат жасмина. Оружие триад: восемь метательных звезд, четыре сюрикена с костяными ручками и цепь с шипами — было разложено на алтаре. Сверкание стали казалось неуместным в полутьме и грязи подвала.
— Я сделал свой выбор.
Перед статуей Куан Ти лежал свернутый кусок пергамента, на котором был текст договора. Писалось все при трех свидетелях, а теперь должно было быть заверено подписью. Но делалось это не ручкой, ручка не годилась, здесь требовалась кровь. Каждый человек должен был налить своей крови в позолоченную чашку, потом всем по очереди предстояло сделать по глотку. Затем пергамент сожгут и договор станет обязательным. Двое мужчин уже отдали свою кровь — остался один, чья судьба зависела от этого договора. Мужчина постарше протянул молодому человеку маленький сюрикен с резной ручкой. Лицо у молодого человека было напряженным, он решительно полоснул себя по руке и занес ее над чашкой, в которую его пожилой товарищ ловил капли крови.