— Теперь там твое жилище. И даже не смей покидать его без моего разрешения.
— Хорошо… — потупив глаза, Варя зашла в комнату и, упав на мягкую тафту, зарыдала от счастья.
Потому что теперь она была замужем за иностранцем.
Катерина. Тоже вышла замуж.
Катерине было давно за двадцать пять, когда родители купили ей корову.
— Вот, — крича отец, тыча Катьке обрубок веревки, к которому была привязана Пеструха. — Хватит сидеть-бездельничать. Учиться не хотела? Замуж тебя никто не взял, так значит — берись, работай.
— Папаня? — удивилась Катя. — Да я отроду не умела доить коров.
— Теперь научишься. А иначе… — и отец показал ей рукой на широко распахнутые ворота.
И пришлось Кате покориться.
Был субботний вечер, а значит — в клубе дискотека. А Катя, бедная, набрав охапку сена, медленно шла к хлеву.
Как вдруг где-то рядом заскрипели тормоза, щелкнула дверца… И тут Катя услышала:
— Эй, красавица? Поди-ка сюда.
— Это вы мне, что ли? — удивилась Катя, посмотрев в сторону дороги. Там стоял белый мерседес. Дверка машины была открыта, а рядом стоял красавец-мужчина.
— Да брось ты то сено, — сказал мужчина, и иди ко мне.
В последний раз оглянувшись на потемневший от времени родительский дом, Катя села на мягкое сидение и, брезгливо вынув из своих волос соломинку, бросила себе под ноги.
— Так значит, никто замуж не берет? — сказала весело.
Дорогой мужчина задрал на Кате юбку и запустил под нее свои огромные лапищи.
— Ты что там, без трусов? — спросил, хищно улыбаясь.
— Ага, — сказала Катя. — А зачем? Тепло ведь.
— И вправду, — мужчина ухватил Катьку за талию и, потянув на себя, повалил ее спиной на мягкое сидение.
А потом он сделал такое, чего ей даже и не снилось — раздвинув в стороны руками ляжки, согнулся просто между ног и начал языком вылизывать промежность.
— Эй, вы что? — завопила Катя, но мужчина ее не слушал. Взяв свободной рукой за попку, он легонечко проник пальцем между ее розовых губок, в саму заветную дырочку, и начал щекотать.
— Да как вы смеете? — кричала Катя. — Да еще никто туда… Ах. Да как же?..
Дальше она не знала, что и говорить, потому что, крепко сжав за попку, мужчина прогнулся в спине, расстегнул ширинку штанов — и достал оттуда член. Осторожно приставив его к Катькиной попке, он начал тыкать им в дырочку.
— Э нет, — сказала Катька. — Такого я не допущу. Только после свадьбы.
Да, чудеса случаются — одно из таких и случилось с Катькой.
Впервые ЭТО с ней произошло в супружеской постели. Царапая голую спину мужа своими длинными ногтями и ощущая в своей кошечке его одноглазую змею, она хвалила себя за то, что не пошла тогда к корове, а рискнув, села в машину первого встречного.
— Ах, как же сладко, — кричала Катька, когда крепкое мужское тело раздавливало ее возбужденные груди, а между ног творилась адская пляска.
Юля. Хорошо устроилась.
Ах, как же Юля любила секс.
Но она была девушкой что надо — до девятнадцати ни-ни.
Окончив школу с Золотой медалью, сразу же устроилась работать в магазин. Но после того, как хозяин (дядя Миша) стал к ней приставать, Юля рассказала о том отцу и, наплевав на выгодную должность, бросила все и почти год сидела дома.
Но надо же было как-то жить дальше. И вот, узнав о смерти бабы Глаши — уборщицы в сельском клубе, Юля одела выпускное платье, нацепила на грудь медаль и, не мешкая, побежала к самому главному в селе начальству. А там, показав ему свой аттестат (внутри — одни "пятерки"), счастливо и без проблем заняла тепленькое местечко.
— Вот видишь, — потом говорила ей мать, потомственная доярка без работы. — А ты не хотела учиться. Вот ведь и пригодилось.
— Ага, — сказала Юля и, бережно снимая золотую медаль с груди, надежно упрятала ее в комод — под чистые трусы.
Еще год она попросту кайфовала — после обеда приходила на работу, убирала там и шла вечером обратно, в конце месяца получая заслуженную плату.
Но — Юле такой распорядок быстро наскучил. Она ведь была девушкой молодой, горячей, к тому же образованной. А тут — почти двадцать лет, а личной жизни "ноль".
И как-то, после дискотеки, поддавшись на уговоры Кольки — местного красавца, выпила с ним по рюмочке водки, да и отдалась ему тут-таки прямо на сцене, которую до этого тщательно вымыла своими же руками.
Колька был то еще поганец — не объяснил Юле, что да как. Когда за ними захлопнулась дверь, ведущая в зал, и они оказались на сцене одни, он, ухватив Юлю крепко за длинную косу, пригнул к полу и поставил коленями прямо на доски. А потом, расстегнув джинсы, сбросил их вместе с трусами; выпятив вперед свое мужское достоинство, приказал Юле: