Вася залез внутрь и почти сразу ощутил нагрев кожи в районе левой лопатки. Та штука, которая производила согревающий эффект, каким-то чудесным образом попала прямо в область сердечного центра со стороны спины, то есть в то место на теле человека, которое больше всего резонирует с энергией жизни. Поначалу Вася обрадовался, что установка все-таки работает, несмотря на нелепость своего внешнего вида и устройства. Но чем больше она согревала кожу, тем больше он убеждался, что энергия так точечно и сильно греть не может и что под спиной просто лежит некая электрогрелка. Это, кстати, и объясняло назначение тех сакральных проводов, которые не стесняясь уходили внутрь устройства, как раз под материю, на которой «испытуемому» приходилось лежать. По рекомендации инструкторов Вася попытался расслабиться и обуздать поток своих мыслей, но никаких новых ощущений больше не возникало. Никакие картинки перед глазами не появлялись. Только грелка продолжала отвлекать на себя внимание, все больше и больше жаря спину. Надо признать, что саркофаг показался Васе отличным местом для послеобеденного отдыха. Обшитый изнутри толстой черной материей, он глушил все звуки, а темнота была такой, что можно было спать с открытыми глазами.
Когда ящик открылся, Вася не мог не заметить любопытные взгляды своих сопалатников, которые жаждали рассказов о том, что происходило внутри. Но Васе нечего было им сказать. Он был полностью разочарован и устройством, и самим процессом. Но в то же время лить негатив не хотелось, чтобы не оскорбить чувств инструкторов, которые по всей видимости верили в аппарат. Так что он не стал ничего придумывать и просто ответил, что абсолютно ничего не почувствовал, кроме жжения этой несчастной грелки в районе спины. На что ему, естественно, заявили, что никакой грелки там нет, и что это все действие энергии жизни, которая нашла свою правильную точку приложения на Васином теле. И дело было даже не в том, что саркофаг показался ему фикцией - в тот момент пошатнулась его вера во все то, во что нормальный человек не должен был верить с самого начала.
- Раз саркофаг - это просто превознесенный Авдеем, Ланой и Алиной ящик с бурлящими мусорками, насколько вообще можно верить тому, что говорят учителя? - рассуждал Василий, обдумывая пережитый опыт.
С такими мыслями разочарованный Василий просидел в комнате с установкой все оставшееся время, наблюдая, как оставшиеся ученики получают свою «дозу» чудодейственного Алининого воздействия. К Васиному удивлению, никто из учеников не разделил его скепсиса по поводу бесполезности установки. Все вылезали оттуда с неподдельным восторгом на лице и массой эмоций, которыми тут же спешили поделиться. После того, как последний человек прошел через процедуру «очищения», Авдей попросил Алину еще раз провести сеанс спиритизма для особо невпечатленных товарищей, аргументируя это тем, что, возможно, оператор просто не смогла войти в рабочий ритм на первом ученике. Таким образом, Вася второй раз за вечер оказался внутри черного ящика. Но эффект был тем же: никаких тактильных ощущений или визуальных образов у него не возникло, и он снова разочарованно покинул установку.
Весь оставшийся вечер в Васе боролись два чувства: сомнения на счет всего, чем он занимался в школе, и примеры излечения его пациентов силой мысли, которые не давали усомниться в энергетической составляющей этого Мира.
Остаток первого вечера Вася провел среди своих однопалатников, коими он начал считать своих одноклассников после прошедшей практики. На дворе стоял холодный дождливый май, и от непогоды их компания решила укрыться в одном из причудливых питерских кафе. С ними не было ни Авдея, ни Ланы, поэтому Василий уже не стеснялся в выражениях. Он выплескивал всю свою обиду и на инструкторов, и на школу, и на само учение. Почти за год посещения эзотерического заведения он и так много раз сомневался в том, о чем говорили и чему учили его Авдей и Лана, а отсутствие какого-либо результата на саркофаге окончательно утвердило его во мнении, что он зря потерял время и деньги. Но остальные ребята не были столь критичны. Сперва их веселили доводы Василия, а потом им даже стало неприятно слушать его истерику, так как она задевала уже их веру, которая на кануне нисколько не пошатнулась.