На второй день Вася лег внутрь установки уже без ожидания чуда. Он расслабился и постарался свести все размышления к минимуму. В самом начале он почувствовал еле заметные, непродолжительные вибрации в ступнях, как будто они слегка онемели, но затем все успокоилось. Опять ничего особенного не происходило. Васю по-прежнему сопровождали только полная темнота, гудение трансформаторного блока снаружи и журчание воды в урнах сбоку от саркофага. И, хотя в какой-то момент Васе показалось, что его черепную коробку слегка тянет наверх, но эти ощущения все равно не особо его впечатлили. К этому времени он и сам себе мог устроить букет ощущений побогаче, если, конечно, хватало терпения на то, чтобы пару минут перед сном смирно посидеть с закрытыми глазами.
Затем перед его взором появились смутные картинки. Образ был неоднозначным, то ли просто глаза привыкали к темноте, то ли что-то все-таки начало происходить, и он начал видеть перед собой какие-то серые разводы, похожие на клубы дыма.
Крышка открылась и Василию вновь особо не чем было порадовать своих коллег по палате. Несмотря на то, что на этот раз какие-то ощущения все же появлялись, Василий все равно не понимал: зачем ехать так далеко за приключениями, которые каждый ученик и так сам себе может обеспечить без использования шлемов и бульбуляторов. К тому же он не исключал, что это была его собственная медитация и оператор не имеет к этому никакого отношения.
На этот раз Вася не стал занимать столь категоричную атеистическую позицию, как днем ранее, поэтому вечер завершился без его публичных выступлений и призывам к революции.
В последний день все началось как обычно. Вася лег в «гроб», крышку которого тут же закрыли. Спустя некоторое время опять появилась слабая непродолжительная вибрация в ступнях, которая так же быстро закончилась, как и началась. Затем опять воцарился тактильный вакуум, без каких-либо ощущений, разве что Васе стало непонятно, открыты ли у него глаза; а потом начало пропадать чувство собственного тела. Но Вася не придал этому особого значения, так как уже испытывал нечто подобное, когда безо всякого движения долго лежал в кровати. Потом появилось ощущение как будто у него тянется наверх черепная коробка. Это чувство так же было знакомо Василию и много раз испытывалось им во время медитаций. Постепенно Васе стало казаться, что его череп начал раскрываться как бутон цветка, лепестки которого увеличивались в размере, а голова разрослась далеко за пределы саркофага.
Василий подметил, что в медитации настолько раздуть ощущение собственного черепа у него еще не получалось. Далее прибавилось чувство, что ему прямо в мозг словно начало что-то вливаться, и вдруг, как по щелчку выключателя его сердце резко ускорило темп. Васе стало не хватать воздуха. Он начал глубоко и часто дышать, постепенно наращивая темп, однако надышаться было невозможно. Казалось, что в саркофаге он израсходовал весь кислород. Паники не было - темноты и замкнутого пространства Вася не боялся. То, что начало твориться с телом абсолютно не поддавалось контролю его сознания. Васин мозг был в спокойном медитативном состоянии, однако все его тело лихорадило, как будто его взбивали в шейкере. Он едва совладал с желанием закричать Алине, чтобы она прекращала сеанс, потому как ему самому остановить лихорадочный процесс не удавалось, а чувство, что так можно и умереть, нарастало. Но в то же время было и интересно, чем все закончится, поэтому любопытство Василия помогло ему сдержаться, и он не стал издавать каких-либо звуков.
Вдруг, лихорадка прекратилась так же неожиданно, как и началась. Сердце резко стало биться с нормальной скоростью, а дыхание выровнялось так быстро, словно ничего и не было; вперед выдвинулось ощущение высокочастотной вибрации во всех конечностях; которые гудели как работающие трансформаторы.
Спустя еще несколько секунд Вася услышал, как Алина положила шлем на стол. Сеанс был завершен, но тело продолжало гудеть. Крышку открыли, но Вася боялся пошевелиться, потому как не хотел прерывать это мощное чувство потока энергетики из своих конечностей.
Он начал подыматься, но не смог нормально стоять на дрожащих ногах. Все мышцы гудели, как будто он сильно перегрузил себя физическими упражнениями. Тело не слушалось. Эмоции били через край. Вася сел на стул и понял, что если начнет сейчас рассказывать о произошедшем, то вновь переживет эти ощущения и просто разрыдается. Он и так был на грани истерики, и совсем не хотел показать свою слабость, выставляя себя в не самом выгодном ракурсе перед группой, особенно женской ее частью. К тому же, Васе было сложно мыслить рационально, наружу рвались только междометия, и он понимал, что адекватного рассказа все равно не выйдет.