Но не успел Василий выехать из дворов, как тут же встал в глухую пробку. Машины практически не двигались, и Вася с досадой наблюдал, как его обгоняют пешеходы, решившие не пользоваться наземным транспортом и дойти до метро пешком. Через пятнадцать минут простоя Вася и сам уже был готов присоединиться к прохожим. Но с другой стороны, ему не особо хотелось этого делать по нескольким причинам. До работы Василию надо было проехать около восьми километров, но прямой ветки метро до нужной станции не существовало, поэтому ему пришлось бы сначала ехать в центр, делать пересадку, а затем возвращаться обратно, что было и не рационально, и не так уж и быстро. К тому же сегодня Василий все-таки решил заняться здоровьем, как ему порекомендовал Мастер, и прихватил с собой огромную сумку со спортивными принадлежностями, и ему не очень-то хотелось таскать это все сначала на работу, затем с работы в фитнес клуб и обратно на метро. Да и мизантропская натура Василия никак не хотела находиться в общественном транспорте среди большого количества незнакомых людей. В метро было жарко, он неизменно начал бы потеть, из-за чего с ним рядом стоять для других пассажиров стало бы испытанием. Вася знал об этом и совсем не хотел оказаться в ситуации, когда от него начали бы шарахаться люди.
И тут Васю осенило - Сегодня же Курбан-байрам! - вспомнил он, и рассердился еще больше. - Да что эти мусульмане вообще себе позволяют? И почему только наше правительство все это допускает? - начал про себя возмущаться Василий.
В самом мусульманском празднике жертвоприношения не было ничего зазорного. Он проходил ежегодно вовсе не в знак кровожадности религии, а в честь того, что некий исламский проповедник Ибрахим когда-то в качестве жертвоприношения вместо своего сына зарезал барана, что уже само по себе было поводом радостным. В христианстве такая же история случилась с Авраамом и его сыном. Но то ли ветхий завет у христиан был не в почете, толи этот повод у них был недостаточно веским, чтобы его также масштабно отмечать. В общем, в нашей, пока еще преимущественно христианской стране, не было принято перекрывать в будний день целые проспекты для разного рода шествий, молитв и ритуальных убийств животных. Но эту проблему вроде как недавно власти решили, отведя празднующим отдельные территории для их забав. Однако с желанием всех мусульман приехать на утреннюю молитву на своей машине и поставить ее как можно ближе к мечети, пусть даже третьим рядом, перегородив при этом почти всю проезжую часть, никто ничего поделать не мог. В результате и сами празднующие после завершения всех своих дел не могли нормально разъехаться, и ни в чем неповинные представители других конфессий должны были страдать с ними за компанию. А исправить ситуацию было почти невозможно, так как мусульмане очень дружные, гордые и обидчивые, и, если у храма сделать вежливое замечание одному из них по поводу нарушения правил дорожного движения, то можно было самому оказаться на месте сына Ибрахима безо всякой надежды на то, что в самый последний момент Аллах заменит тебя на барана. По-видимому, такими же жертвенными животными боялись оказаться даже сотрудники автоинспекции, которые, конечно же знали о ежегодном незаконном перекрытии магистралей, расположенных близь «святых» мест, но в то же время никак не препятствовали превращению улиц города в площадки для стихийных парковок.
Васю до глубины души возмущало и беззаконие со стороны верующих людей, и такое положение дел, при котором он не мог без существенного опоздания оказаться на рабочем месте. Впрочем, он все равно не успел бы вовремя, а тут появилось очень даже убедительное объяснение. Ведь не один Вася был недоволен такими порядками, и его пациенты очень даже поймут произошедшее и даже станут потакать его возмущению. Вася расслабился и решил пустить ситуацию на самотёк, так как понял, что от него самого уже ничего не зависит, и что в своем опоздании он был абсолютно не виноват.
Ворвавшись в здание поликлиники, Василий, не поднимая глаз на ожидающих его пациентов, быстрым шагом проследовал в свой кабинет. Боковым зрением он заметил, как люди в накопившейся очереди недовольно бросали на него взгляды исподлобья. Многих он узнал, но никто из них не захотел нарушать напряженную тишину приветствиями. Люди злились на него, потому что многие из них отпросились с работы, встали раньше обычного, потратили кучу времени на дорогу и вынуждены были продолжать терять его в очереди, причем за свои же деньги, ведь прием Василия был далеко не бесплатным, а из-за сбоя времени записи между пациентами зрел естественный конфликт, так как те, кто пришли в свое время не особо горели желанием пропускать вперед тех, кто не успел обслужиться в назначенный им час из-за Васиного форс-мажора.