— В будке ваше место! — крикнул осмелевший Ыглар, — Псы вонючие!
Гнолли быстро ретировались, потому что сюда подтянулись и гнолли, и гоблины уже с двух сторон границы, и ни одному из побитых не хотелось, чтобы все видели, что избил их всего один молодой гоблин. Это был бы позор. Да и за время боя они поняли, что просто не успевают за прытким гоблином, и даже численное превосходство им ничего не дало. Они уже сталкивались с мутантами, но никогда с такими быстрыми.
— Бегите! Сопляки! Слабакам тут не место! — надрывался Маэль, крича им вслед, — Еще раз сунетесь — я сам за вас возьмусь! И тогда пощады не ждите.
А Ыглар и второй малец, тем временем, с восхищением в глазах смотрели как на Маэля, который ничего не сделал, так и на Зур’даха, который так легко разделался с группой гноллей.
Побитые уходя громко гавкали и рычали, но назад не возвращались.
Гоблинята с облегчением вздохнули, когда группа гноллей окончательно исчезла среди жилищ трущоб.
— Надеюсь, им хватило этой взбучки, — заметил Зур’дах, беря в руки копье.
— Сомневаюсь. Гноллы тупые, их пока раз десять не поколотишь — не дойдет. — возразил Маэль.
— Это да, — согласился он с другом.
— Как ты их! — нанес в воздух несколько ударов Ыглар, — Туда-сюда. Я даже ничего не успел увидеть. Это псины только и успевали, что скулить.
— Да, бам-бам-бам, а потом по яйцам зарядил.
Зур’дах переглянулся с Маэлем и они засмеялись. Для этих гоблинят побить гноллей было чем-то особенным — тем, о чем они будут рассказывать другим мелким.
— Хотите научу вас двоих драться? — заговорщицки спросил Маэль, — Сразу сильнее остальных станете.
— Хотим! — дружно воскликнули гоблинята.
Следующая неделя прошла спокойно. Друзья обосновались в трущобах и привыкли к ним. От них не отлипали Ылгар и его друг, кроме того, к ним прибилась еще дюжина гоблинят. А все из-за того, что Зур’дах с Маэлем учили их как драться на кулаках и с копьем. У детей, правда, вместо копья были обычные палки.
Как оказалось, дети боготворили вообще всех мутантов, но Вожака больше всех. Эту почтительность им внушили старики.
Собственно, после разговора со стариками друзья поняли, почему к Вожаку так относятся. Раньше, до него, гоблины ютились на одном небольшом участке трущоб и чуть ли не в предгорьях, и только с появлением Шарка Камнебрюхого появились сплоченные отряды молодых гоблинов, которые подчинялись ему и могли дать отпор другим нелюдям. А еще… Он собрал вокруг себя мутантов, каждый из которых был слабее его, но был верным подчиненным. Только после этого гоблины отхватили большую часть трущоб, отвоевав их у гноллей и нелюдей. Единственное, что не нравилось старикам, так это то, что Камнебрюхий продавал детей после определенного возраста либо в город, богатым торговцам, либо в катакомбы. Но о катакомбах вообще говорили почти шепотом. Старики говорили, что они соединяются с Подземельем, и что главный там «Владыка катакомб». А вот кто это — никто не знал.
Более взрослым гоблинам Камнебрюхий сам давал Ядра, и хоть гибло их и много, но зато из тех, кто выжил он получал себе бойцов, одного равного десяти. И его это устраивало. Гоблины всё равно быстро плодились, а подобные жертвы были приемлемы. Делал он бойцов одно время и из крепких стариков. Правда, потом перестал. Нужда в таком количестве бойцов иссякла. Потому что больше мутантов, тем больше опасность для самого Камнебрюхого. Слишком много сильных мутантов в подчинении он держать не мог, поэтому, видимо, и не плодил их сверх меры.
Ну а дети… Каждый из них хотел стать мутантом, поэтому и не отлипали от Зур’даха с Маэлем. Расспрашивали обо всем. Они как-то прознали, что друзья пришли «оттуда», из Подземелья, и расспрашивали о нем, о дроу, о тварях. И тут Маэлю было где развернуться.
Уж он потчевал гоблинят историями про Подземелье с огромным удовольствием. Преувеличивая всё, что с ними происходило, а некоторые случаи и просто выдумывал на ходу. И всё равно его слушали с открытыми ртами. Потому что он был мутант и он был сильный. Это он скоро доказал на деле, так как кроме гноллей, их двоих решила попробовать на крепость банда нелюдей. Дело снова происходило на границе. В этот раз Зур’дах позволил Маэлю разделаться с ними самому, и теперь зрителей было гораздо больше. Тех, кто видел унижение этих нелюдей.
Сидеть на окраинах трущоб и на границе друзья полюбили, потому что тут постоянно происходили мелкие стычки, в которых можно было размять руки-ноги. Копьями в драках они ни разу так и не воспользовались: велик шанс кого-то случайно убить, а этого никто не хотел.