Поэтому оставшееся время Тархан делал одно — пытался создать из этой пещеры одну большую Зону закона.
Я наблюдал две крайности: жизнь и смерть, и, глядя на это, постиг Закон Не-жизни. То, что между. Я его чувствую в своем теле… Но разве тело должно быть его вместилищем? Разве не сознание? Ведь в сознании и содержится «знание» о Законе.
Когда Тархан вынырнул из долгой спячки, то думал, что понял всё, а теперь осознал ограниченность самого себя. Это было уже повторное осознание своей неполноценности.
Я понял… Этот ритуал ограничил меня моим же телом и ограничил, тем самым, мощь моего Закона. Это было сделано специально или так произошло случайно?
Ответа у него не было, поэтому он продолжал совершенствовать доступную мощь. Чем сложнее он ставил перед собой задачи, вроде поднятия Первопредка, тем мощнее становился Закон, словно каждое его использование понемногу, по чуть-чуть, усиливало Тархана. Кроме того, нигде больше такого количества Мертвых Первопредков просто не найти, а к Живым Тарахан не совался.
Скоро пещера, в которой сидел Тархан, прямо-таки звенела от концентрации силы ЕГО ЗАКОНА.
Именно поэтому приближение, а затем и вторжение чужака он ощутил моментально. В его «зону» вторгались.
А вот и ты… Сейчас я увижу, кто ты, и что ты… И на что ты способен.
Внутри избавленного от эмоций Тархана проскакивало даже что-то похожее на предвкушение. Сила… Он хотел испытать свою силу, и силу своих «зверушек» на мощном, сильном противнике.
Приближение этого человека Тарахан ощутил очень неприятным уколом. Будто в Зону его Закона вторгался чужой Закон. Собственно, так оно и было.
Носитель другого Закона…
Метка в его теле забилась как бешеная, но больше никакого вреда от нее не было.
Тархан даже не встал. У него были «зверюшки», которые встретят вторженца.
Соприкосновение Законов словно плавило вокруг человека сам воздух.
Он взглянул на неподвижного Тархана и ухмыльнулся:
— Наконец-то я нашел тебя.
В голосе его сквозила злость.
Откуда злость? Я тебя даже не знаю…
Он немного ослабил силы Закона, чтобы противник сам вошел внутрь, словно в липкую паутину.
И тот вошел.
В то же мгновение навстречу чужаку рвануло несколько крупных тварей, грозя смести его своими мощными телами.
Бам-бам!
Бам-бам!
Всего один удар человека — и огромный камнекраб разлетелся на куски.
Еще один удар — и уже гигантская сколопендра впечаталась в стену и сползла по ней, разваливаясь на куски.
Но Тархан меньшего от подобного врага и не ожидал, поэтому в того помчались другие «неживые» существа, поднятые силой его Закона.
Тем временем Сила Закона уже собирала обратно разлетевшегося на куски камнекраба и сколопендру. Они и так были мертвы, так что уничтожить их было не так просто.
Одна за другой, твари рвались вперед и атаковали противника.
Бам-бам-бам!
Пещера наполнилась звуками боя, гулких ударов и разлетавшихся на части тварей. Чужак буквально в одно касание разрывал прочнейшие панцири, скрепленные Законом.
Тархан сразу понял, почему так происходит. При тесном соприкосновении чужой Закон разрушал вложенную в тварей «Не-жизнь».
Он сильный, и он меня не боится… Вообще ни капли… Значит, его Закон не слабее. Вот только я тут всё подготовил, неужели он не понимает?
Вокруг нападавшего закрутился водоворот тварей, которые разлетались от его ударов на части, и тут же через миг собирались обратно и продолжали атаку.
Однако на приподнятие своих «слуг» Тархан теперь каждый раз тратил силу, потому что чужак начал полностью разрушать Закон, заранее вложенный в их тела.
Понятно… Так долго продолжаться не может. Мне это невыгодно….
Да, твари задерживали чужака, но нужно было усилить давление. Пока это было так, «прощупывание».
Тархан медленно поднялся и сжал кулак. На стенах, полу и сводах пещеры проступили символы «Не-жизни».
Но самое неприятное произошло дальше — его закон попытались высосать.
Он может высасывать мою силу?
Это было неприятно и неожиданно.
Бам!
Тарахан с силой опустил свою ступню, и от него разошлась по всей пещере волна ледяной стужи. От такого холода обычных людей и живых существ бы просто убило. Но нападавший этого почти не почувствовал. Его ноги покрылись льдом, но ему было достаточно тряхнуть ступней, и от льда осталась одна вода.