Так и случилось. Маэль залез в повозку к рабыням и начал с ними разговаривать. То с одной, то с другой. Охранники пытались ему что-то втолковать, но он на них зыркнул с использованием крови, что те просто отшатнулись. Связываться с Маэлем было себе дороже, они это понимали. Но, видимо, у них был приказ Неларии не допускать разговоров с рабами. Который, увы, они выполнить не смогли.
Так что Маэль спокойно разговаривал с девушками-пленницами. Зур’дах же следил за тем, что происходило снаружи.
По словам охранников, до Поверхности оставалось буквально несколько недель пути. Было бы быстрее, но повозки были забиты и ящеры просто не могли ускориться.
После нескольких часов разговоров с рабынями Маэль был расстроен. Услышанное его совсем не порадовало.
— Ну что, узнал что хотел? — полюбопытствовал Зур’дах.
Друг отмахнулся от него и некоторое время просто молча сидел.
— Ты знаешь, Зур’дах, я ошибся.
— Да, и в чем?
— Они все уверены что на Поверхности, у Неларии их ждет прекрасная жизнь. В огромном красивом доме, со слугами, в красивой одежде, и в достатке.
— А почему ты думаешь, что это неправда? — спросил Зур’дах.
— В смысле? Их просто обманывают. Но они в это верят. Не будет никакого дома, слуг и хорошей жизни.
Зур’дах же думал о том, что если из них готовят шлюх, то уж работать руками точно заставлять не будут, а значит, такая жизнь для них вполне возможна. С одним нюансом — за это придется платить. Своим телом. Постоянно. Потому что-то, что самок везут в бордель, — место, где женщины работают своим телом, — они узнали от охранника, который учил их языку в первый же день.
— Значит?
— Значит тем более не стоит к ним лезть. Если хотят получить эту жизнь — пусть получат.
Маэль что-то недовольно пропыхтел. Он будто хотел кого-то спасти. Хоть кого-нибудь. А вдруг оказалось, что в спасении никто и не нуждается.
Через время он продолжил говорить:
— Представляешь, там даже есть одна женщина-дроу?
— Рабыня?
— Да.
— Может это полукровка?
— Ну… — протянул Маэль, — Может и да, но очень похожа. Никогда не видел дроу рабов.
— Тем более женщин.
Зур’дах еще раз взглянул на повозку Неларии.
Как она умудрилась достать дроу-рабыню было непонятно.
— Маэль, значит мы договорились, никаких глупостей? Их не собираются убивать, они не едут в ямы, просто в бордель.
Тот скрипнул зубами.
— Да знаю я. Если они тупые самки и не хотят свободы, то что я могу сделать.
Зур’дах понимал, что Маэль злится, глядя на кучу рабов, которым хочет и может помочь, но они этого сами не хотят. Не понимают, что такое свобода.
Не будь тут Зур’дах, он бы, скорее всего, сделал как ему хотелось. Но они договорились всё делать вместе: охотиться, выживать, убегать, размышлять. Поэтому он согласился со словами друга.
Зур’дах же закрыл глаза и углубился в свои ощущения. Ощущения Тьмы и Чернопрядца.
Очевидно, это древнее существо еще не считало что они в безопасности, да и на Поверхность они пока еще не вышли, но это затяжное спящее состояние черного паука беспокоило Зур’даха. Он надеялся, что наверху тот покинет его тело, как они и договаривались. Ощущать, что в тебе сидит какое-то существо, прямо в твоих костях, было неприятно. Хоть к этому ощущению молодой гоблин уже привык.
Тоннель был завален.
Это было неожиданностью для караванщицы и её охранников. Причем завален он был так, что проехать было просто невозможно. Конечно, были крупные ответвления других тоннелей, по которым они могли добраться на Поверхность, вот только как понял Маэль, подслушав разговоры охранников, — этими тоннелями вообще никто не пользовался очень давно.
Однако выхода у них не было. Они свернули и поехали по заброшенному тоннелю. Несколько дней им даже зверья не попадалось. Будто этот тоннель вымер.
— А как скоро мы доберемся? — спросил Зур’дах у охранника.
— Не знаю, — пожал он плечами, — Никто не знает. По тому тоннелю мы бы выбрались за две недели, а то и быстрее. Но этот… Кто знает, куда он сворачивает и насколько он длиннее.
Марах, один из немногих охранников, кто расспрашивал их о том, как они вдвоем выживали в Подземельях. И уж тут Маэль дал волю своему языку, рассказывая что было и чего не было. После этих историй в глазах охранника появилось даже больше уважения, чем после того боя с волками. Потом он явно поделился подробностями рассказанного со своими соратниками.
Сделал караван и небольшую остановку на полдня, потому что несколько колес в повозках вышли из строя, и пока их чинили двигаться дальше никто не мог. Во время этой остановки большинства рабов выпустили размять ноги.