— И что она для этого делала?
— Маленькие женские хитрости: одела для решающего разговора моё любимое платье, в котором она была просто божественна. Взгляды, прикосновения, голос… она была уверена, что мне не устоять. Она знала, что я люблю её, но не понимала, что моё решение уже давно и безвозвратно принято.
— Но, почему? Откуда такая безвозвратность?
— Это долгая история. И вот так вот со стороны мало кому понятная.
— Сейчас было обидно. Мне показалось, или ты назвал меня туго соображающей?
— Нет, ты очень умна и вполне достаточно образована. Но, чтобы понять эту мою историю, ума и образования мало. Тут нужно несколько иное восприятие, на уровне духовном. Или просто лично пережить всё то, что пережил я. Впрочем, как и в случае с историей любого человека. Трудно судить о поступках людей, не пережив то, что пережили они.
— А вот это уже интересно. Теперь ты просто обязан мне всё рассказать, хотя бы для того, чтобы мне было понятно кто я в этом мире — красивая, но пустая оболочка или человек духовный.
— Если ты задаёшься этим вопросом, то ответ уже очевиден, а значит и мой рассказ будет правильно понят. Тогда слушай. Но учти, расслышать назад не получится. И, возможно, твоё отношение ко мне испортится безвозратно. Готова?
— Не испугал. Продолжай.
— Мы с Татьяной очень хотели сына. Очень. Но, к сожалению, попытка не удалась, выносить ребёнка по медицинским причинам она не смогла. Это стало очень сильным горем для нас и, как позже выяснилось, настоящим ударом по нашим отношениям. Не буду описывать подробности, но так получилось, что повторять попытку Татьяна больше не хотела. В этом был и страх и, как она говорила, моя ненадёжность. Мои постоянные путешествия и общение с разными людьми пугали её. Хотя я за всё время нашей совместной жизни и не думал о других женщинах. Татьяна была последней женщиной, которой я посвящал стихи. Они просто выливались из меня, когда я думал о ней. Больше с тех пор я никого так не любил. И изменять я ей не думал, да и не смог бы, наверное. Но и забросить свои исследования, жить без путешествий, а сидеть возле неё тоже было не моей историей жизни. Я путешественник, археолог, историк. Мой образ жизни продиктован моими интересами. И я не могу долго сидеть без новых приключений, знакомств, общения с новыми интересными людьми. А Татьяна была домашняя. Ей нужен был уют. Тёплая ванна, долгий кропотливый макияж, теплая мягкая постель. Палаточно-шалашный рай — не про неё. Мы часто разлучались. А её ревность к каждой моей поездке добавляла масла в огонь наших и без этого портящихся отношений. Она названивала мне в первый же день после отъезда в очередную экспедицию и начинала, как это любят говорить в подобных случаях, выедать мозг. Но, несмотря на всё это, я слишком сильно любил её, чтобы даже думать о разрыве отношений. Тем более, что достоинств у неё было гораздо больше, чем недостатков. Она была очень умна, красива, добродетельна. Такого сочетания уже не найдёшь в нынешнее время днём с огнём. А Татьяна ко всему этому была ещё очень хорошо образована, начитана, любила хорошую музыку и старое доброе кино. Да, всего не перечислишь. Мне было с ней очень хорошо. Если бы не одно, большущее «но». И это «но» перевесило в итоге всё остальное. Это наш не рождённый ребёнок. Не смотря на то, что он не родился, Душу-то мы с женой уже призвали в наш дом. После того, как произошла эта неприятная ситуация, он стал сниться мне. Часто и примерно в одинаковых снах. Здесь надо понимать, что культурой сна я занимаюсь с ранних лет. Я ведь шаман. И состояние сна или сеансы медитации для меня — основная часть моей жизни. Гораздо более важная, чем перерывы на поесть и сходить в туалет.
— Как ты к этому пришёл? — перебила меня Мария. Вопрос явно её интересовал.
— Это случилось, когда мне было десять лет. Я занимался боксом и на следующий день мне предстоял бой в финале чемпионата Москвы. Соперник мой из общества «Динамо», был на тот момент сильнейшим в нашем возрасте. Я уже дважды проигрывал ему в том году на менее значимых турнирах. Но проигрывал по делу и без намёка на возможный реванш. Но тут я очень хотел победить и, конечно же, очень волновался. Только и думал о завтрашнем бое и с этими мыслями и заснул. И вот мне сниться спорткомплекс «Крылья Советов» на Ленинградке, взвешивание, ринг. Начинается бой. Мой соперник уверенно выигрывает, чуть ли не забивая меня в углу ринга. Вдруг, как будто плёнка оборвалась, и кино начали крутить заново. Опять взвешивание, ринг, начало боя, достойное сопротивление, но руку поднимают снова ему. И снова обрыв. Опять сначала. Взвешивание, ринг, бой. Равный бой, судьи долго решают, решение не в мою пользу. И снова взвешивание, ринг. Много раз одно и то же. Я во сне пытаюсь что-то выдумать, мозг работает как заведённый. И вот какая-то немыслимая комбинация из шести ударов, со сдвоенными ударами то с левой, то с правой, с переводами с корпуса в голову и обратно. Такому меня точно не учили. Противник падает, а в детском боксе это сразу же остановка боя и победа! И я в поту просыпаюсь, так как мама уже трясёт меня за плечо. Уже проспал. Сон улетучился и забылся тут же. Бегом оделся, на ходу умылся и убежал. Пока ехал на 20-м троллейбусе, а от Проспекта Жукова до ДС «Крылья Советов» на нём минут сорок езды, думал о чём угодно, но даже не вспоминал то, что снилось.