Оля повернулась к нему и улыбнулась:
– Первый раз вижу, чтобы ты захотел спать…
Давид улыбнулся в ответ:
– Ну… У нас ведь был трудный перелет…
Последними у костра остались мы с Виталиком. Виталик выглядел уставшим, жалким, но продолжал медитативно смотреть на огонь.
– Как ты? – Спросил я.
– Не знаю. Мне и классно, и херово одновременно.
– Ругань и молчание подействовали?
– Хер знает. Чувствую себя, как тесто на дрожжах. Растекаюсь, куда-то расту, увеличиваюсь. Еще почему-то перед глазами все время образ мамы. От этого очень хорошо. Но в то же время чувствую стыд перед ней, хотя не знаю, за что. Помнишь, в какой-то книге была идея, что каждый человек в чем-то виноват. Что невиновных, безгрешных людей нет.
– Жеглов так говорил в «Место встречи изменить нельзя», – усмехнулся я.
– Может быть… – Не обратил внимания на мою усмешку Виталик. – Как это правильно! Столько вины на каждом, на мне…
– За ночь с проституткой? – Поддел я его.
– Да! И за это! Мне всегда так хотелось попробовать с двумя… Главная сексуальная фантазия жизни, блин… А тут эта Гульжан предложила очень дешево – раза в три дешевле, чем в Москве! В результате оказалось, что ничего особенного. Та же фигня, может, немного прикольнее. Зато теперь херово. Бля-я, как херово… Пойду спать, – он поднялся и пошел в палатку.
Я ткнул палкой в черно-красные догорающие уголья, перевернул одно, второе, наблюдая за сыплющимися искрами. Они притягивали взгляд, манили, гипнотизировали. «Откуда был колокольчик?» – Вдруг снова вспомнилось, – «что за колокольчик? Почему искры летят в темноту словно под музыку колокольчика? Надо спать…» Я разворошил все уголья и затушил их. В последних отсветах увидел, как из своей палатки вышла Айгуль и пробралась в палатку Давида.
Я проснулся то ли от холода, то ли от ощущения чьего-то присутствия рядом. Открыл глаза, расстегнул замок полога и выглянул наружу. Там было сумрачно, зябко, ветрено и пусто. Холодное серое неприветливое небо, желто-бурая неприветливая степь. Над палаткой девушек хлопал на ветру открепившийся навес. Мне снова захотелось домой, в Москву. В свою квартиру, в теплую кровать, под мягкое одеяло – и свернуться там калачиком. Чтобы рядом села мама, погладила по голове, поправила подушку, одеяло… Нет! В этом есть что-то отвратительное. Неужели вчерашние причитания Виталика так на меня подействовали? Я не хочу, чтобы это делала мама. Но тогда кто?
Мне тридцать один год, но меня до сих пор еще может настигнуть это детское пронзительно тоскливое ощущение одиночества и покинутости. Как будто я потерялся в чужом городе, отстал от родителей, и они даже не ищут меня. Страх парализует тело, мысли. Я не могу ничего делать; не хочу никуда идти. Да и куда идти в этой бескрайней бессмысленной степи, в которой ничего нет?
Из палатки Давида послышалась какая-то возня, полог откинулся и вышла Оля. Сощурилась, потянулась, посмотрела на меня и деланно улыбнулась:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ответил я.
Она прошла к своей палатке и нырнула внутрь ее.
«Шведская семейка какая-то… – Со смесью зависти и раздражения мелькнуло у меня. – «Чем Давид так притягивает девушек в своем немолодом возрасте?»
Справив за палаткой нужду, я подошел к пепелищу ночного костра. Неровный темно-серый круг на земле, разбросанные уголья. Вышел Давид, подтянутый и собранный, как будто и не ложился спать.
– Доброе утро! Молодец, раненько, – приветствовал он меня.
– Ты тоже раненько, – усмехнулся я в ответ.
– Ну… Для меня это поздненько, – с улыбкой возразил Давид. Сел на землю, скрестил ноги и закрыл глаза.
«Лечь еще поспать?» – Расслабленно плавала в голове ленивая мысль. Но я переборол себя. Развел костер и повесил над ним котелок с водой.
Через некоторое время из палатки вышел Сергей. Последними на белый свет показались Виталик, Айгуль и Оля.
Мы наскоро позавтракали, попили чай, собрали палатки и вещи.
– По машинам, – скомандовал Давид, и через пару минут «Порше» и «Нива» уже неслись по степи, вздымая облака пыли.
Виталик дремал на заднем сидении. Я тоже хотел спать, но заснуть не мог. Сергей со странной улыбкой смотрел вперед, в степь. Айгуль бесстрастно держала руки на руле, уверенно, и в то же время расслабленно, управляя машиной.
Минут через сорок мы выехали на трассу. Еще через пару часов доехали до деревни.
Сбавив скорость, Айгуль внимательно оглядывала стоявшие по обе стороны от трассы дома. На одном из перекрестков повернула направо, и мы съехали с асфальта на грунтовую дорогу. За нашими машинами увязались несколько мальчишек, которые бежали следом и что-то орали.