– Вы не беспокойтесь. Мы завтракали, – улыбнулся Давид.
– Да, бешбармака нет… – Снова повторил Малдыбай и принялся разливать чай по пиалам.
– Ака, вам подарки, – Айгуль достала из рюкзачка большую меховую шапку, коробку конфет, бутылку коньяка.
– Вай, малахай! – Обрадовался старик, взял шапку и надел ее на голову.
– Красиво. Вам очень идет! – Одобрили мы.
– Хороший малахай, – не снимая подаренного головного убора, Малдыбай продолжил разливать чай.
Мы расселись за столом. Перед каждым оказалась зеленая пиала с чаем.
– Как в этом году погода? – Поинтересовался Давид.
– Черт его знает, какая погода! – Вдруг рассердился Малдыбай. – Сволочь, а не погода! – Он замолчал.
– Засуха? – Уточнил Давид.
– Черт его знает! – С убежденностью повторил старик, поглаживая бороду.
– Везде сейчас несладко, – с улыбкой покачал головой Давид.
Айгуль произнесла что-то по-казахски, но Малдыбай проигнорировал ее слова. Переглянувшись с нами, она слегка пожала плечами.
– Волк у вас во дворе вместо собаки? – Давид продолжил попытки завязать разговор.
– Волк – сволочь. Из-за волка барашка нету. Я за свою жизнь триста волков стрелял, – Малдыбай поднял руки, словно взял воображаемое ружье и прицелился из него, – вот так. Триста волков, – продемонстрировал он отстрел степного хищника. Потом как ни в чем ни бывало снова взял в руки пиалу.
– Отличный чай, – расплылся в широкой улыбке Давид. Малдыбай со страхом посмотрел на него и ничего не ответил.
Айгуль опять заговорила с ним по-казахски, после чего он рассмеялся и ответил по-русски:
– Мне ведь уже пятьсот лет. А почему? Потому что я каждый день кладу руку на одну книгу…
Мы быстро переглянулись.
– …И на одну коробку. – Продолжил он. – После этого отлично себя чувствую.
– Что еще за коробка? – Невольно спросил Сергей.
– Очень хорошая книга. Коробка тоже очень хорошая, – подтвердил Малдыбай.
– Очень интересно. Можно их посмотреть? – Спросил Давид.
– Посмотреть? – Искренне удивился старик. – Их трогать нужно, а не смотреть.
– Ну а потрогать?
Малдыбай задумался, потом отрицательно покачал головой:
– Нет. Потрогать нельзя.
Давид взглянул на Айгуль. Та еле заметно пожала плечами.
– У вас хороший сад, – вновь вернулся к церемониалу великосветской беседы Давид.
– Сад? – Рука с пиалой застыла в воздухе. Рот Малдыбая открылся, а удивленный взгляд уставился на Давида. Тот улыбнулся:
– Деревья, трава, цветы…
Старик продолжал смотреть на Давида, но его удивление постепенно сменилось задумчивостью. Пауза затягивалась. Потом он вдруг решительно отставил пиалу и поднялся из – за стола:
– Я дам вам посмотреть книгу и коробку.
– Вау, – тихо проговорил Виталик, бросив быстрый взгляд на Давида. Малдыбай вышел из комнаты, в воздухе которой в одно мгновение сгустилось чуть ли не физическое ощущение чуда. Сергей молился, закрыв глаза и беззвучно шевеля губами. Давид переглядывался с Айгуль настолько выразительно, что, казалось, они передавали друг другу мысленные сообщения.
– Ты знаешь, сколько на самом деле лет твоему дяде? – Негромко спросил Виталик.
Айгуль отрицательно мотнула головой.
Малдыбай вернулся в комнату, торжественно неся в вытянутых перед собой руках нечто, завернутое в мешковину. Он аккуратно положил свое сокровище на стол, развернул ткань, достал черный ящичек, открыл его крышку и засунул внутрь указательный палец. Заиграла мелодичная музыка спрятанных внутри колокольчиков. Под музыкальной шкатулкой открылась обветшалая титульная страница книги: «Карл Маркс. Капитал».
Закрыв лицо руками, Давид рассмеялся. Сергей лихорадочно и невероятно быстро обкусал заусеницы со всех пальцев правой руки и негромко, но резко заговорил:
– Т-так не бывает! Т-так не бывает! З-закон подлости действует не т-так!
Малдыбай не обращал ни на кого внимания, и только блаженно слушал переливчатую мелодию из своей музыкальной шкатулки.
– Книга ведь действительно великая, – продолжая посмеиваться, проговорил Давид, – спасибо вам. Мы, наверное, уже загостились… – Он посмотрел на Айгуль.
Допив чай и неловко распрощавшись с полоумным стариком, мы вышли из дома.
– Все-таки хороший сад… – Мечтательно сказал Давид, оглядывая ничем не примечательные яблоневые деревья и заросшие сорняками поляны, – обойдем дом с другой стороны, полюбуемся…
«Не хочет проходить мимо волка», – догадался я. Все с готовностью согласились.
– Дай пистолет, – сощурившись, Давид посмотрел на Айгуль. Та достала серебристый ствол из кобуры и молча протянула ему рукоять. Он взял оружие, задумчиво покачал его в руке, вытащил обойму, снял с предохранителя, взвел курок, направил дуло в землю, спустил курок, снова поставил на предохранитель, вставил обойму. Потом поиграл с предохранителем, переводя его в разные положения. Через несколько секунд протянул пистолет обратно Айгуль: