– О чем? – Спросил я.
– Сама не знаю… – Ответила она досадливо, – молись обо всем… – В ее глазах стояли слезы. Она отвернулась и отошла от меня. Подойдя к иконе Божьей Матери, перекрестилась перед ней.
Я снова посмотрел на Иисуса Христа на стене, потом направился вдоль стены, рассматривая иконы. Изображения святых и Иисуса Христа на иконах не впечатляли меня так, как изображение Иисуса на стене. Они были более самодостаточными и безликими, словно обращенными больше вглубь себя, чем к созерцающему их человеку.
Я вышел из церкви. Думал, что мама спросит меня, помолился ли я, но она не спросила. Около церкви сидела старуха и просила милостыню. Я хотел подать ей и сунул руку в карман. Старуха с готовностью протянула руку. Но у меня в кармане оказалась только какая-то мелочь. Я выгреб все, выложил старухе в ладонь и пошел прочь.
– Милок, я же на операцию дочери прошу, а ты мне мусор какой-то ссыпал… – Сердито заворчала вслед старуха. Я, не оборачиваясь, продолжил путь.
Через неделю мама крестилась. Я же так и остался некрещеным. Комок в груди постепенно таял, уступая место параноидальным приступам. Угрызения совести меня почти не мучили. Я ведь сделал это «ненарочно», а скрыться и не помочь человеку меня заставила мама. К тому же удар был настолько сильным, что помогать наверняка было поздно и бессмысленно. Но мне стали сниться сны… Сны, в которых я снова сбивал кого-то на машине. Сны, в которых появлялась белая сумочка. Сны, в которых я разными способами – ножом, из пистолета, с помощью яда – убивал людей. В тех снах я скрывался от наказания, и в то же время мучился от того, что оно меня не настигает.
Вместо угрызений совести внутри поселился страх, что меня найдут и посадят в тюрьму. Первое время я испуганно следил взглядом за каждым милиционером, вздрагивал от телефонного звонка или звонка в дверь. Мечтал о том, чтобы уехать из Москвы и из России. Но постепенно приступы паранойи становились реже и слабее. Все успокаивалось…
Параноидальные чувства вновь охватили меня три недели назад, когда я обратил внимание на следившего за мной мужчину в черном костюме и темных очках. Все события и переживания прошлого в одно мгновение всплыли на поверхность – как шарик пинг-понга из воды.
Глава 13
Соня опять опаздывала. Со вчерашнего вечера настроила себя выйти из дома не позже полдевятого утра, чтобы успеть занять очередь и не появится в паспортном столе в час пик, когда там столпотворение разношерстной публики, и никто даже не может вразумительно сказать, кто последний.
Из-за такого же глупого опоздания она не получила паспорт в прошлый раз. В результате не смогла поехать в авантюрно-кладоискательскую поездку в Казахстан.
«Ду-ду-ду-ду-ду, – тихо напевала она себе под нос, быстро шагая от метро к зданию паспортного стола, – ду-дурочка…»
Соня не умела злиться на себя, но сейчас ее охватила досада на свои слишком частые в последнее время опоздания. «Каких ворон я ловлю?» – Задавалась она про себя вопросом. Потом этот вопрос выливался в рассуждения: «Почему и каким образом сокращается время? Сжимается, словно гусеница перед препятствием, и все меньше зазоров для выражения своей свободы и своеволия». Что-то незаметно меняется. Хуже всего, что незаметно. Невидимый вирус в клетках… В клетках этого мира – и внешнего, и внутреннего. С невидимками так трудно сражаться. Соня прошла вдоль знакомой решетчатой ограды. И здесь – толстые серые металлические прутья, между которыми зазоры. Когда быстро идешь мимо и смотришь на них боковым зрением, они начинают рябить перед глазами, и мир за ними становится похож на кинопленку, прокручиваемую старым проектором. Снова ощущение сужающихся зазоров-кадров.
Соня уже полгода проработала помощником директора в финансовой компании. Вела документацию, следила за корреспонденцией, назначала и отменяла встречи руководителя, участвовала в некоторых из них. Знакомилась с партнерами и клиентами, мило с ними разговаривала – на русском, и иногда на английском. Офисное пространство с преобладанием светлых цветов в интерьере придавало ощущение безопасности. Медицинская страховка, пособия на транспорт и на питание. Мило. Спокойно. Но все реже удавалось выбраться с друзьями в поездку автостопом на Алтай, или хотя бы в Крым. Зато можно было два раза в год ездить в заранее планируемые десятидневные туры – в Египет, Турцию, Таиланд, Европу, еще куда-нибудь, и потом еще и еще. Соня уже даже посчитала, что в течение своей сознательной и относительно молодой жизни (оцененной ею в тридцать следующих лет) она сможет съездить в 2 х 30 = 60 десятидневных туров, т.е. отдохнуть 60 х 10 = 600 дней и посетить 2 х 30 = 60 стран. «Даже не получится побывать во всех странах на Земле», – грустно вздохнула она после этих расчетов.