Мы начали «практиковать». Я дышал и мычал в полную силу. Время от времени перед моими глазами появлялись золотые точки. Всплывали какие-то воспоминания и яркие картинки из прошлого. Прошло, наверное, минут десять. Легкие устали, в груди чувствовалась мышечная боль. Неожиданно на мою голову легли теплые ладони Давида. От этого прикосновения по голове разлились мурашки. Перед глазами снова возникли золотые точки, потом синие. Мурашки переместились куда-то вглубь головы, в затылок и потом в позвоночник. Было очень приятно.
– Дыши сильнее, – шепотом проговорил Давид.
Я задышал еще сильнее, на пределе своих возможностей. Картинки и образы замелькали перед глазами еще чаще – словно в видеоклипе. Давид убрал руки и отошел от меня.
Мы продолжали дышать и мычать, колокольчик все не звенел. Мне показалось, что я начинаю падать на бок, но все-таки не упал. Отдаленная трель послышалась тогда, когда я уже ее не ждал.
– Теперь, не открывая глаз, осторожно ложимся на спину и полностью расслабляемся.
Я сразу провалился в сон – поверхностный и напряженный, но без сновидений.
– На кого-то практика, по-моему, чересчур расслабляюще подействовала. – Послышался насмешливый голос Давида. – А между прочим, нужно ставить палатки.
Оказалось, что все уже давно закончили упражнение, и теперь занимались своими делами. Только мы с Сергеем заснули во время практики и до сих пор лежали на земле.
Малдыбай достал из своего тюка старую брезентовую палатку советских времен – объемную, из плотного тяжелого материала болотистого цвета, с обилием каких-то веревок.
– С такой, наверное, еще на войну ходили, – заметил Виталик с улыбкой.
Разложив палатку на земле, Малдыбай задумчиво ее оглядел, перекрестился и начал устанавливать.
– Я не буду в палатке спать, – заявила Айгуль, лежа на каремате у костра, – хочу прямо под звездами.
– Классная идея, – я посмотрел на нежный свет звезд на пронзительном сине-голубом, темнеющем к горизонту, небе Востока, – я тоже на воздухе буду спать. «Может, наконец получится с Айгуль уединиться», – добавил про себя.
– Так что, ребятки, ставьте палатки сами, – Айгуль с улыбкой посмотрела на Олю и Виталика.
– Ты просто лентяйка, – отмахнулась Оля.
Вытащив спальник, я расстелил его в нескольких метрах от костра, у которого сидели Давид с Сергеем. Малдыбай, Оля и Виталик скрылись в своих палатках. Айгуль отошла «в туалет», которым теперь служила вся бесконечная темнота вокруг.
Глава 17
Подул холодный ветер. Я спрятался в спальнике, ожидая, когда Давид с Сергеем уйдут спать, и под звездным небом останемся только мы с Айгуль.
– Н-не знаю… Я боюсь и беспокоюсь, – донесся до меня голос Сергея, разговаривающего с Давидом, – б-боюсь и беспокоюсь, что будет дальше. Почему я так слаб? Почему не могу жить только верой? Если я не буду знать наверняка… Если это окажется фигней… Я не захочу жить дальше…
– Это будет потом. Зачем беспокоиться об этом сейчас? – Возразил Давид.
– Н-не знаю. У меня часто беспричинное беспокойство. Какая-то в-возбужденность появляется, и она заставляет меня беспокоиться, нервничать – из-за всего. То лямка рюкзака н-не нравится, то куртка кажется короткой, то на дороге что-то не так, то еще какие-то мелочи все время отвлекают. Как будто н-нечто внутри меня специально отыскивает повод для беспокойства и неуверенности. Аж дрожит внутри… Бес! Какой-то бес беспокойства! Даже н-не знаешь где внутри – как будто все тело им заполнено. Н-не знаю, как с этим справится. Что делать? Считать до ста? Глубоко дышать? Я уже все перепробовал, но н-не помогает ни фига…
– Если что-то внутри тебя хочет беспокоиться – значит, это ему нужно. – Тихо ответил Давид, – доверься ему. Учись доверять самому себе. Согласись с этим Нечто: да, мне сейчас нужно побеспокоиться, и я буду беспокоиться. После того, как согласишься и отдашься своему беспокойству, просто наблюдай за тем, что оно будет делать. Оно – часть тебя, а тебе нужно изучать себя. С этого начинается твой мир, твоя реальность. Поэтому изучай его – наблюдая за ним, как ученый-экспериментатор. «Вот забеспокоился мой мозг». «Появилось давление в глазах от беспокойства». «Теперь происходит что-то в груди. Начинают дрожать пальцы, на правой руке сильнее, чем на левой ноге. Какая необычная реакция!», «Какие интересные события! Как мне повезло, что я могу за ними наблюдать и их изучать!» «Как здорово, что я беспокоюсь, потому что благодаря этому я сделал новый шаг в познании себя – изучил анатомию такого важного состояния, как беспокойство!» Фокус в том, что через некоторое время – буквально, через несколько минут – ты увидишь, что беспокойство проделало всю работу, которую ему нужно было в тебе проделать, и исчезло.