– Скажи, ты действительно убийца? – Оборвал я его.
Давид усмехнулся и покачал головой:
– Никогда не давай определений – ни себе, ни другим. Этим ты загоняешь человека в рамки искусственно придуманной модели поведения. Ни Вселенная, ни наша сущность не понимают модели, и только «эго» пытается все определить и сузить до своего примитивного мировосприятия. – Он обернулся к остальным. – Пройдем еще километров пять – может, до реки дойдем…
– А что с нами? – Спросил Виталик.
– Ничего, – пожал он плечами, – руки вам в дороге все равно особо не нужны…
Садилось солнце. Мы снова шли по направлению к горам. Малдыбай и Давид все так же двигались впереди, только теперь рядом с ними бодро шагали девушки. Сергей, Виталик и я брели в хвосте.
– Серег, ты хоть скажи, что все это значит? Вы что, нас убить хотите? – Заканючил Виталик.
Сергей неуверенно обернулся к нам:
– Н-не знаю. М-меня это не касается.
– Может, и тебя хотят убить?
– П-пошел ты…
В эту секунду я освободился от оцепенения, в котором находился с момента нашей неудачной попытки «бунта». Огромная энергия и сила, словно прорвав плотину, хлынули во все части моего тела.
– Давай его сейчас убьем, если это его не касается! – Крикнул я Виталику.
Подбежав к Сергею, я попытался поймать его в кольцо своих сомкнутых в запястьях рук. Но он наклонился вперед, мое «кольцо» промахнулось и я только несильно ударил его по голове. Не сбавляя натиска, я ударил его еще раз и повалил с ног. Ко мне присоединился Виталик, и вдвоем мы неуклюже прижали его к земле.
– Говори, сука! – Я пытался надавить металлической перемычкой наручников на его горло. Но в этот момент меня кто-то ударил по голове, потом еще раз. Я съехал с Сергея набок.
Давид и Айгуль сидели напротив нас с Виталиком. Айгуль держала на весу свой пистолет, а у Давида в руке была резиновая дубинка. «Она-то откуда здесь взялась?» – мелькнула у меня мысль.
Я посмотрел на Айгуль. С того момента, как мы нежно обнимались и целовались в палатке во время ночного ливня, не прошло и суток. Ее темные глаза настороженно встретили мой взгляд, но неуверенность скоро превратилась в равнодушие (или мне так показалось…). В любом случае, взгляда она не отвела.
Давид подбросил монетку, поймал и посмотрел, что выпало. Глянув на нас, рассмеялся:
– Я думаю, вы уже сами в полной мере осознали свой проступок, и в дальнейшем такого не повторится. Теперь в путь. Нам осталось совсем немного, и впереди нас ждут удивительные открытия, – он поднялся на ноги и зашагал к горам. Остальные – за ним.
Через пару километров начались глинистые участки, о которых говорил Малдыбай. Порода под ногами приобрела красноватый оттенок, напоминая цветом глиняные цветочные горшки. Малдыбай направил коня левее, и мы теперь шли не к горам, а параллельно им. Вскоре показались действительно невероятно размытые ручьи, глубокие борозды причудливых очертаний. Казалось, что земля стала мягкой как пластилин и ночные потоки дождя слепили из нее самые непредсказуемые узоры, пытаясь скопировать не то лунный, не то вулканический пейзаж, но только в гораздо меньших размерах.
– Как шрамы на теле, – тихо сказал Виталик.
Малдыбай довел нас до места, где сквозь глину проступали скалистые породы и песок. Там мы снова свернули к горам. Все шли, перепрыгивая через глиняные потоки с одного каменного островка на другой. После неудачного прыжка моя нога соскользнула в глину, я потерял равновесие, которое в наручниках контролировать было гораздо труднее, съехал в грязь и упал на бок. Противная красноватая жижа залепила брюки и рукав кофты. Я досадливо ругнулся и попытался подняться, но безуспешно – глиняное месиво не давало точки опоры. Ко мне подошла Айгуль, взяла своей сильной рукой меня за локоть и помогла встать на ноги.