Когда мы прощались, она с улыбкой провела рукой по моим волосам:
– Ты начинаешь лысеть… Да и вообще изменился. Где тот мальчик, который любил переодеваться в мои платья? Да и сама я уже давно не влезу в те наряды. Они, кстати, до сих пор валяются где-то на чердаке. Сожгу их все завтра. Прошлое нужно иногда предавать огню.
– Да, мама. – ответил я. – Но те платья все-таки жалко. Пусть лежат…
– Ну пусть… – Легко согласилась она. – А ты сходи к трихологу, пусть он тебе даст рецепты масок для волос. Обидно в таком возрасте лысеть.
– Хорошо, мама.
Мне казалось, что с моим выходом на постоянную (и престижную) работу все в моей жизни нормализуется. Она примет размеренный порядок, я стану добропорядочным членом общества, мещанином или буржуа, буду проводить время «как все» – работа, дом, встречи в кафе с друзьями, кино, телевизор, женитьба, дети, и так далее… Но этого не происходило. В первую же неделю я начал искать в Москве место, где зимой можно прыгнуть с тарзанки. Оказалось, что нигде (или я не мог найти). Зато нашел в Интернете ссылку на скалодром на Кутузовском. Тоже хорошо. В пятницу ушел с работы пораньше и поехал в Скала-сити. Заплатил за подъем, одел ремень и обувь. Меня пристегнули к страховочному тросу, и я полез по пластиковым выступам наверх. Неожиданно для себя очень быстро устал – не успев подняться даже на пять метров от земли. «Как же они лазят на такую высоту?» – вспомнились кадры различных телепередач о скалолазах. Я продолжал лезть вверх, пока не начали дрожать руки. Смотреть вниз было страшно, несмотря на относительно небольшую по сравнению с настоящими скалами высоту. Передо мной уходил вверх страховочный трос. «Надо было взять с собой нож», – подумал я, – «обрезать сейчас трос, и потом самостоятельно спускаться вниз, со своими дрожащими руками – доберусь или не доберусь…»
Лезть выше уже не мог – руки и ноги не могли подтянуть тело даже на пятьдесят сантиметров. Я, как таракан, прижался к искусственной скале, держась за выступы и чувствуя, что в таком положении долго не протяну.
– Отпускай руки и немного оттолкнись от стены, – крикнул мне снизу инструктор.
Сделать так, как он говорил, казалось невозможным. До земли было метров двенадцать, и внизу все выглядело уже таким далеким и маленьким. Падение с этой высоты наверняка могло привести к смерти или увечьям. Страх заполнил меня всего. Тело отказывалось отпускать спасительную твердь. Но и удерживаться дольше не хватало сил.
– Отпускай руки, и трос тебя спустит, – снова крикнул инструктор.
Мои руки и ноги дрожали от напряжения, и уже не могли держаться за уступы. Я начал падать. Трос растянулся, самортизировал и плавно заскользил вниз. «Жив. Спасен».
Тело еле двигалось, все еще находясь в состоянии максимального напряжения. Я сел на скамейку. Постепенно мышцы расслаблялись и успокаивались, боль и натяжение уходили. Я просидел на скамейке минут десять, наблюдая за остальными «скалолазами». Тело совершенно отдохнуло, в нем уже не чувствовалось никакого дискомфорта. «Еще наверх!» Я оплатил второй подъем, и все началось по новой. Но теперь высота казалась уже не такой пугающей, и отпускать руки было почти не страшно. Трос привычно и обыденно спустил меня на землю. «Фигня», – усмехнулся я сам себе и пошел к выходу.
Потом я нырял в прорубь, гонял на картинге, катался на разных, бросающих твое тело, словно мячик, в стороны, аттракционах. Адреналину, еще адреналину! Но опять усмехался про себя: «Все – фигня…»
«Все – фигня…» – Я весь был заполнен одним этим ощущением. «Все – фигня…» – И что-то безразличное, внешнее, несло меня по жизни дальше.
В один вечер, устроив ревизию висевшей в шкафу одежды, я наткнулся на буклет энергоинформационной школы, врученный мне орлиноликим Антоном и оставшийся с тех пор в кармане пиджака.
«Почему бы и нет?» Я позвонил по указанному номеру. Вечером следующего дня ожидался семинар «известного суфийского учителя», чье имя мне, конечно, ничего не говорило.
«Почему бы и нет?» Следующим вечером я был там. Опоздав минут на десять, понял, что попасть в зал будет нелегко. Хвост очереди из желающих послушать суфия тянулся на улицу. Шла регистрация слушателей, а семинар, судя по всему, задерживался. Я покорно встал в очередь, за мной занял кто-то еще, и еще. Молодые смеющиеся люди, отпускающие заумные шутки и сами весело над ними хохочущие.