— Берите все, что вам нужно, и в любом количестве, — тоном заботливой бабушки сказал Шивандер. — Не стесняйтесь. Лучше пусть будет и не пригодится, чем наоборот.
Какая щедрость — это в мире-то без торговли. И вдруг я вспомнил, что говорила хозяйка Зеленого о фермах. Вот откуда такие богатства. Там добываются ингредиенты, там же (или в здешних лабораториях) появляются зелья и кристаллы.
Как хорошо, что я никогда туда не попаду. И это еще одна причина, почему она попросила о помощи именно меня. Кто же посадит за сборку зелий наследника, который может добыть в два раза больше ресурсов и артефактов с мобов.
Я набрал лечилок и ускорялок. Подумав, добавил усиление атаки и морали. Чего там мне не хватало на прокачке, когда я был таким же дрищом много лет назад? Не помню.
Арсеналом заведовала Лорелея.
Лорелея — так звали наследницу, я не говорил? Хотя по-моему ей следовало назваться Злобный Гоблин. Это лучше отражало бы ее стервозную суть.
Полы арсенала были выстланы звериными шкурами. На стенах — щиты, топоры, мечи, боевые молоты, луки и арбалеты.
Сначала я сдал все, что у меня было, кроме своего любимого меча — таковы были правила Лабиринта. Роясь в инвентаре, я вытаскивал кучу барахла: мечи, алебарды, секиры, оркский боевой топор и эльфийскую изящную рапиру, щиты, два лука, три арбалета, кинжалы и вагон ножей.
Расставшись с ними не без некоторой скребущей душу жадности, я отправился рассматривать клановые богатства, прикидывая, чем можно поживиться.
А посмотреть было на что. Все сверкало, блестело и сияло — лезвия, магические камни в рукоятках, змейки волшебных искр, ритмично пробегающие вдоль кромки магических клинков. Именно из-за этого сияния мне сразу бросился в глаза тусклый кинжал без узоров и украшений.
Он выглядел слишком уж простым и обычным, но находился почему-то в самой дорогой секции. Я подошел ближе. Никаких знаков или искр, одни зазубринки. Его скучный вид как бы говорил «проходи мимо, я тут так лежу, за компанию».
Интерфейс называл его Кинжал Древних. У него было трехгранное лезвие. Раны от такого лечатся дольше и требуют для исцеления больше маны. Также он с пятипроцентной вероятностью замораживал противника секунд на пятнадцать и неслабо увеличивал шансы крита. Показатели урона также были неплохи.
Заметив жадный и голодный взгляд, с которым я рассматривал его, Лорелея помрачнела.
— Ты не заслужил этот кинжал.
— Отдай ему, девочка, — мягко сказал проходивший мимо Шивандер. — Нам сейчас важен каждый игрок.
И скрылся в ближайшей подсобке.
— Слышала? — сказал я, усмехаясь. — Похоже, тебе придется уступить.
О, она явно не любила уступать. Все мы, наследники, такие. Говорят, с возрастом это проходит. Если доживу — проверю.
Я протянул руку и нетерпеливо помахал пальцами. Давай сюда уже!
Не отводя от меня взгляда, она поднесла кинжал ко рту и медленно провела языком по лезвию от рукоятки до кончика. Затем бросила его на стол.
Детский сад. Но, как я уже говорил, моя кровь наследника закипала от вызовов, даже самых дурацких.
Я взял кинжал и повторил ее движение в обратном направлении.
— Это почти поцелуй, — улыбнулся я, с удовольствием наблюдая, как ее перекосило.
Она выразительной гримаской изобразила «отсоси» и вышла, хлопнув дверью.
Я взял кинжал, радуясь новой игрушке, и попытался мысленно слиться с ним воедино. Он был хитрый и злой, с легкой безуминкой внутри. Любил удары в спину и вообще всякие коварные, обманные удары. Не такой конечно, своенравный и волевой, как мой меч, но тоже ничего.
***
Много лет подряд я относился к игровым ресурсам расточительно. А как к ним было еще относиться, когда вокруг их бесконечное количество?
Я не любил забивать слоты всякой низкоуровневой ерундой. Все, что мне нужно, я мог в любой момент купить у более терпеливых.
В один неудачный вечер у меня пять раз подряд ломалось дорогое оружие при заточке. Иногда рандом меня просто обожает. Тогда я психанул и пообещал себе больше не страдать ерундой, а сразу покупать уже максимально заточенное. Я что, нищий нуб, чтобы экономить и тратить свои нервы?
Попадание на нулевой означало, что с этими барскими привычками придется попрощаться. Здесь не было магазинов. Люди здесь хранили все. Вот буквальную любую хреновину, которая могла когда-либо пригодиться. Даже если неудобное, тяжелое, тупое. Чего только не попадалось на складе Лабиринта — сырая древесина, обгорелые корешки растений, ржавые крюки, остов сгнившей теплицы лепреконов... Говорили, что порой пригождалось.