— Аж два эпика, — сказал я, рассматривая ее кольца. — Можно я себе заберу, когда ты нас покинешь? Ты же не хочешь, чтобы они пылились в хранилище? Они созданы, чтобы помогать в бою. Кому-нибудь достойному — храброму, яростному борцу с нежитью... Прямо как я.
Лорелея не стала вырывать руку. Она только слегка повернула ее и изобразила известную конструкцию, объясняющую, куда я могу пройти.
Я скорчил печальную мину.
— Да, — притворно-грустно сказал я, глядя на нее сверху вниз. — Вот если бы был кто-то, кто мог бы передать тебе свою жизненную силу... Кто-то, у кого ее много и кому не жалко поделиться... Не пришлось бы умирать во цвете лет.
Она вдруг приподнялась и с неожиданной силой обхватила меня за шею. Прямо вцепилась, как краб.
— Хватит паясничать! Лечи давай!
— Да все, все, лечу, не ори только.
Я зашептал заклинание. Полоска ее жизни постепенно увеличивалась, в то время как моя уменьшалась. Лорелея становилась все менее бледной, дышала ровнее. Я почти ощущал, как пламя жизни перетекает из меня к ней.
— Полезная зверюшка паладин, — сказал Ораго, наблюдая за нами. — И танкует, и лечит, и даже местами ДД на высоких уровнях.
— Все, хватит, — прошептала она, но вставать не торопилась.
Видимо ей неприятно было, что я ее спасаю.
— Давай еще, — сказал Ораго. — Ты не волнуйся, танки — они жирные. Тут на всех нас хватит, если вдруг что.
Я выразительно посмотрел на него («ты не охуел?»), но возражать не стал. Главное чтобы она не выпендривалась и восстановилась нормально. Нам же еще выбираться отсюда.
Лорелея встала сама, уже не пошатываясь и не дрожа. Я ощутил удовлетворение, как всегда от хорошо сделанной работы.
А она смотрела на меня с упреком.
— Чего медленно так? Кучу времени потеряли.
Потому что сакрифайс в принципе медленно кастуется, вот почему.
— Нормальные люди говорят «спасибо».
— Нормальные люди лечат сразу и быстро.
— Знаешь, твоя подчеркнутая стервозность очень скучная, — сказал я. — Если ты хочешь действительно производить впечатление, надо добавлять немного противоположного. Инь-ян не зря символ вне времени. Капля милоты в бочке стервозности... Капля стервозности в бочке милоты... А ты просто стопроцентная сука. Плоско и неинтересно.
На обратом пути я притих, вспоминая Томми. Странно было осознавать, что мои действия приблизили смерть другого игрока.
Нет, на самом деле его прикончил монстр. Мы просто добили. Если не мы — то он, судя по его виду, скоро отбросил бы коньки сам. Как бы то ни было, он умер по-настоящему, не только как персонаж.
Но, снова и снова повторял я себе, никто ведь не заставлял сюда его идти. Он прекрасно знал условия, когда спускался сюда.
Не то что бы рядом с порталом висит сообщение об этом. Как раз нет. Это что-то такое, что носится в воздухе — в правилах, на форумах, среди слухов на рынках и тавернах.
Я вот нихера не помню о себе реальном, но что означает гибель на нулевом прекрасно знаю. Все честно.
Лорелея дважды заставляла нас останавливаться, чтобы собрать жгучих трав для зелий. Она рвала их прямо голыми руками, даже не подумав надеть перчатки, которые наверняка были у нее в инвентаре. Наблюдая за этим бессмысленным подвигом, я невольно подумал — не хочет ли она заглушить физической болью те же мысли, что мучили и меня? Про тех, кто уже не вернется.
Казалось, в Лабиринте мы все должны были дружно выключиться после бессонной ночи, но никто из нас даже подумать не мог о сне — так мы были взвинчены и накачаны адреналином.
Я сидел в главном зале, тупо наблюдая мельтешение игроков вокруг. Фонтан восстановил мне жизни и ману, и теперь его шелест успокаивал меня. Утомление, пронизанное нервозностью, постепенно сменялось безразличием.
Мне захотелось выкинуть из мозгов назойливый шепот Лабиринта, забыть про стержень, просто расслабиться после сумасшедшей ночи... Какую-нибудь дерзкую и рыжую рядом — вот прямо как наследница. Довести ее до оргазма, стереть с лица эту надменную усмешку и увидеть в нем наслаждение...
Я увидел, да. Лорелея прошла мимо меня, опустила в фонтан руки, до локтей покрытые укусами жгучих трав, и блаженно закатила глаза. Это было оно, то самое выражение, про которое я подумал.
— Как тебе Кинжал Древних? — внезапно спросила она.
— Неплохо. Но с моим мечом мне привычнее.
— И свой нож ты Ораго отдал тоже поэтому?
Настырная какая. И наблюдательная.
Надо быть осторожнее.
— Да, поэтому, — ответил я ровным голосом. — А что, завидно? Ты же получила все мое оружие.
— Не я — Лабиринт! — возмутилась она. — Но он же стоит кучу денег... В смысле — наверху. Почему тебе не жалко было с ним расстаться? Ради человека, которого ты на тот момент едва знал?