— Ты что, веришь ему? — спросил Шивандер с издевательской интонацией.
— Нет, — тихо ответила она.
Я протянул руку, которую она не могла видеть или почувствовать, и коснулся ее плеча.
— И какие у тебя предположения?
— Я думаю, Глобал Грей хотят потихоньку захватить и нулевой уровень тоже.
Лол. Делать мне больше нечего.
— Но послать сюда кого-то на разведку Брут не может — он считает, что своих надо защищать, а не подвергать опасности. Поэтому пришел сам.
— Вполне возможно, — сказал Шивандер бесцветным тоном. — А ты требуешь, чтобы я носился с ним, как родная мать и прощал ему тот хаос, который он привносит во все, к чему прикасается.
— Это все равно что пытаться запереть шторм в бутылке, — устало сказала она.
— Как поэтично, — скривился Шивандер. — Смотри не влюбись.
— Я серьезно. Ты плохо его знаешь, если думаешь, что он после такого присмиреет. Скорее наоборот.
И тут она тоже ошибается. Если в первые дни заточения я был уверен, что залью Лабиринт его кровью как только смогу, то теперь я стал так спокоен, что сам себе удивлялся.
А почему меня вообще должно это волновать? Изоляция заставила меня переосмылить все, что я увидел и узнал на нулевом, и я наконец понял: для Лорелеи Лабиринт был чем-то священным. Она скорее добровольно вышла бы ночью к подземным монстрам, чем вернулась назад. Тут была какая-то сложная эмоциональная история, которую я не мог распутать. А раз так, то все бесполезно, а раз бесполезно, то мне глубоко наплевать на их закидоны.
— Когда ты вернешь его?
— Не знаю. Посмотрим. А пока успокойся и отвлекись на что-нибудь.
Лорелея встала.
— Хорошо, — сказала она голосом, не предвещавшим, однако, ничего хорошего.
Я почувствовал: Лабиринт хочет, чтобы я вышел наружу. А я не хотел — я ведь так давно не видел ее.
Но мне пришлось. Напоследок я достал Очки сути и огляделся вокруг — любопытно было, не скрывает ли Лабиринт здесь какие-нибудь секреты. Однако все осталось таким же, кроме... самого Шивандера.
Этот аскет, который ходил везде как монах без брони и оружия, через Очки сути оказался закованным в сияющие сталью доспехи. Даже лицо его было закрыто железной маской.
Интересно... Это как орденская маскировка, только наоборот? Броня, которую не видно?
...Сколько вообще нужно прожить здесь, чтобы узнать все секреты и сюрпризы нулевого?
А еще вокруг него серебрились неровные размытые силуэты, но я не мог рассмотреть их — взгляд словно соскальзывал.
Лабиринт заставил меня снова шагнуть сквозь дверь. Из длинного холла в грудь мне ударил ветер. За дверью все было совсем не так, как обычно. Никаких факелов, коридоров, разномастных демонов. Только белый мерцающий свет.
«В одну реку нельзя войти дважды» — зачем-то вспомнил я.
Я пошел вперед наугад, и наткнулся на вертикальную капсулу с прозрачными стенками. Внутри нее, залитый густой мутной жидкостью, словно в невесомости застыл человек. К его носу были подведены трубки. Из волос выныривали проводки. Словно ощутив мое присутствие, человек медленно открыл глаза и взглянул на меня с упреком.
Я долго смотрел на него, прежде чем осознал, что это я сам.
Глава 28. Возвращение
Когда Лабиринт выпустил меня, оставался месяц до Нового года. Все текстуры укрылись снегом, в воздухе кружились иллюзорные снежинки, постепенно наметая сугробы вдоль стен, а девушки ходили с инеем в волосах. Я улыбнулся, подумав, что Лорелея наверняка рвет и мечет от одного их вида.
В интерфейсе обнаружилось несколько коротких сообщений от игроков и одно длинное — от Лорелеи. Короткие в основном содержали расспросы о поездке, а длинное оказалось чем-то вроде ее дневника. Она скидывала все основные события, слухи, игровые обновления. Как будто хотела, чтобы я сразу был в курсе всего, когда вернусь. Однако дневник обрывался на пятый день. Видимо в какой-то момент Лея поняла, что я исчез надолго, и именно тогда распсиховалась.
Я поднимался наверх из подземных ярусов Лабиринта, обострившимися чувствами впитывая окружающий мир. После одиночества и безмолвия даже факелы на стенах казались мне живыми существами. Хорошо хоть разговаривать с ними не тянуло.
С каждый шагом я оставлял за собой все, из чего раньше состояло мое пребывание здесь — мои коварные намерения, сияющие мечты о владении сразу двумя секторами, страх испортить все слишком поспешными действиями.
Я просто уйду. Ну не прямо сегодня и даже не завтра, но скоро.
Но сначала зайду к нему в каморку на пару слов. Мне определенно есть что ему сказать после этого всего. А он наверняка там — где же блять еще.