Последний ярус Лабиринта был тесным и низким. Среди темноты выделялась сияющая полоса узкой длинной бойницы. Я высунулся из нее, держась за шершавые прохладные камни.
В лицо ударил ветер, холодный зеленый свет защитного поля и головокружительная высота. Подтянувшись, я вылез и осторожно шагнул на выступ наружной стены. Оглядел пейзаж подо мной — башни орденского замка, яркое поле октагона, озеро, серую ленту реки и горы за ней — и поспешно перевел взгляд в небо. Так, вниз больше не смотреть. Люблю конечно острые ощущения, но это уже перебор.
Тем не менее я не удержался — сделал несколько скринов и скинул Лорелее.
«Ужас какой! Возвращайся оттуда скорей»
«Ок»
А все-таки приятно, когда есть кому о тебе беспокоиться.
Я еще раз обвел взглядом горизонт. Где-то вдалеке в зыбкой дымке топорщились наиболее высокие горы, обозначающие края игрового мира. Смотреть на них было тоскливо и тревожно.
Высотные потоки воздуха приятно холодили ссадины на скулах, но от резкого ветра быстро онемели мышцы и заледенели легкие. Стараясь не совершать резких движений, я попытался ввинтиться обратно, когда боковым зрением заметил в октагоне какую-то движуху.
Вспыхнуло расплывчатое алое мерцание — видимо табло с условиями и ставками. Волны игроков занимали трибуны: одна сторона темная, другая пестрая. Пушки несколько раз ритмично выстрелили огнем, обозначая начало поединков.
Видно было не особо четко, но все же достаточно, чтобы понять, что почти все места заполнены. Орден принимал гостей, и это были не мы.
Нет, нас они даже из вежливости не позвали. Что могло означать только одно — столь ожидаемый альянс скоро будет создан. А может создается прямо сейчас.
Я решил не сообщать об увиденном Лорелее. Незачем ей расстраиваться раньше времени. Все равно узнает потом.
Когда я вернулся, она сидела в темноте. Я вызвал пламя прямо в своих ладонях и отпустил огонек, заставив его парить в воздухе. В его мягком нежном свете она выглядела немного усталой.
Лорелея поднялась грациозным кошачьим движением, подошла ко мне и обняла, заглядывая в глаза. Мое восприятие, отравленное дарами Лукреции пополам с Прикосновением тьмы, видело ее через призму дикого вожделения. Оно было такой силы, что даже заглушало царапающее нервы сканирование Лабиринта.
— Мой господин, победитель демонов, повелитель огня, — произнесла Лея с дразняще-ласкающей интонацией.
— Хорош издеваться.
Она провела рукой от моих ключиц, вниз по груди, по животу, ниже... Я ощущал ее движения — умелые, неторопливые и до боли возбуждающие.
— Я под зельями, — прошептал я из последних сил. Голос звучал хрипло и сухо. — Сам не знаю, чего от себя ожидать. Если тебя напрягает, то мы можем остановиться.
— Знаешь, Брут, я в принципе никогда не знаю, чего от тебя ожидать. Так что...
Она прикасалась к моему члену через одежду, но благодаря зельям ощущения были гораздо ярче чем обычно. Медленные неспешные прикосновения обжигали мои нервные окончания, неодолимой волной захватывая сознание, сметая и вырывая с корнем весь привычный самоконтроль.
Нет, идиотские зелья. Я потеряю контроль только если сам этого захочу. А я сейчас я не хочу. Мне нравится, когда контроль теряет она — когда она выгибается в моих руках и сходит с ума от возбуждения и удовольствия. Нравится, как при этом меняется ее запах, сбивается дыхание, а кожа становится невероятно горячей.
Я запустил руку в ее волосы, сжал пальцами густые пряди и потянул вниз, заставив ее откинуть голову назад. Наклонился и с медлительным наслаждением повел языком по шее и ключицам. Другой рукой расстегнул ее штаны, а мои пальцы скользнули внутрь, застав ее застонать. Третий палец... четвертый...
И все было бы как обычно, если бы не эти стоны. Два зелья, одно из которых затуманивало сознание, а другое усиливало ощущения, слились в гремучий коктейль и пробудили что-то голодное, древнее, варварское. В крови у меня забурлил темный огонь.
Я слышал ее неровное дыхание, ощущал неистовое биение пульса. Заглянув в ее лицо, в ее расширенные зрачки, я понял, что Лорелея все-таки опасается этой моей новой стороны, которую зелья выпустили на волю. Вспомнилось, как она неизменно оставалась хладнокровной, даже когда в наше укрытие бился монстр, угрожающий зажевать нас одного за другим и сделать своими батарейками. А теперь я был источником ее волнения.
Вместе с этим открытием на меня обрушилось невероятно острое ощущение власти. Что-то подобное, видимо, отразилось в моих глазах, и она попыталась отстраниться, но я крепко удерживал ее. Я чувствовал, как она дрожит, но даже не пытался сдерживаться. Зверь внутри меня задыхался от нетерпения.