Я встала из-за стола, и в моей голове завертелось множество воспоминаний.
Превращение в волка против воли.
Укол, сделанный Андером, опять же без моего согласия.
Попытка побега, провалившаяся из-за начала течки.
Секс во всех возможных позах дни напролет.
Указание Андера на мое место в его жизни и в мире в целом.
Теперь он пришел домой, пахнущий другой…
От внезапного осознания я округлила глаза, и меня будто окатили холодной водой.
— Другая омега, — выдохнула я, попятившись. — Вот почему ты странно пахнешь.
Андер ничего не говорил, лишь смотрел на меня, как на подопытного кролика. Словно моя реакция заинтересовала его, но не настолько, чтобы реагировать.
— Скажи что-нибудь, — прошипела я, сжав кулаки.
— Я не намерен отчитываться перед нижними, омега.
Омега.
Омега.
Омега.
— Меня зовут Кэт, — прорычала я. Если бы он снова назвал меня омегой, я бы отвесила бы ему пощечину.
— Твое имя неважно. Как и твои приказы. Я расскажу тебе лишь то, что захочу и когда захочу. А пока делай, что велели. Сядь, я положу тебе добавки.
— Да пошел ты, — выплюнула я. — Я уже поела. С меня хватит. Глаза б мои тебя не видели.
Я кинулась в коридор, только бы сбежать отсюда, но Андер поднялся и преградил мне путь.
Я попятилась. Не от него, скорее, от тошнотворного запаха, исходившего от его рубашки. У меня чесались руки сорвать с Андера оскверненную ткань. Ткань, которой касалась омега. Не Райли, другая.
«Свободная», — решила какая-то чуждая часть меня.
Я приоткрыла рот. Откуда я знала? Нет, у меня был вопрос получше.
— Почему ты был со свободной омегой?
— Мои дела тебя не касаются, Катриана, — стиснул Андер зубы.
Уже лучше, чем «омега». Мне даже понравилось, как мое имя прозвучало в его устах. Развратно. Словно какое-то лакомство, которое он с наслаждением пробовал.
Андер шагнул ко мне, и вонь снова резанула мой нос. Завопив, я в приступе ярости стала срывать с него рубашку. Я не отдавала себе отчета, пока не закончила.
Брови Андера поползли вверх.
Как и мои.
Ничего себе, вот так выпад.
И ведь легче не стало!
— Смой этот запах, — потребовала я. — Избавься от него! — я была на грани истерики, разрываясь между желанием убить Андера и необходимостью успокоиться.
«Нужно взять себя в руки, — как он посмел явиться домой, воняя, словно свободный волк! — Что со мной не так, черт возьми? Я его убью!»
Андер схватил меня за горло и впечатал спиной в стену. Когда он приподнял меня, я вцепилась в его пальцы, отчаянно отбиваясь ногами.
— Успокойся, омега.
Я выкрикнула свое имя, и через сдавленное горло оно вышло слогами. Извернувшись, я попыталась ударить Андера по коленям, но он удержал меня, придавив мускулистой ногой, которую протолкнул между моими бедрами.
Едва он прижал ее к моей промежности, как меня охватила дрожь. Я инстинктивно выгнулась, охваченная желанием. Если Андер отказывался смывать запах, я готова была перекрыть его своим собственным.
Я отпустила его руку, схватила за затылок и грубо поцеловала. Провела зубами по нижней губе Андера, пуская кровь, и выгнулась, чтобы прижаться к нему.
Он замер, и его хватка на моей шее стала стальной. Я не остановилась, протолкнув язык ему в рот, чтобы отметить его своим вкусом.
С самого начала Андер был главным. Я же еще ни разу. Именно он выбирал, как и когда мы целовались, трахались или касались друг друга. Потому теперь я взяла инициативу в свои руки, целуя его так, будто сама устанавливала правила.
Что вдохновляло.
Освобождало.
Было прекрасно.
Увлекательно.
Я обняла его за шею, крепко прижимая к себе и целуя на грани жизни и смерти. В буквальном смысле, потому что Андер все еще держал меня за горло.
Оставляя пальцами синяки.
Я ногтями располосовала ему спину, чтобы тоже оставить метки, и снова его укусила.
Он его рычания у меня между бедер выделилась влага. На мне была лишь рубашка Андера, и киска осталась неприкрыта. Он потер ее бедром в брюках, и мои легкие вспыхнули огнем. Я безуспешно пыталась вдохнуть.
Словно в полубреду, я опьянела от власти, и перед моими глазами заплясали черные точки.
«Оно того стоило», — подумала я, больше не чувствуя на нем запаха другой женщины. Я истекала соками, клеймя его в местах, которых она не касалась.