Но вдруг я утащила его любимые?
Пройдясь по гнезду, я выбрала старые джинсы, пропахшие мной после нескольких ночей сна на них. Когда я передала их Андеру, выражение его лица осталось нечитаемым. Забрав джинсы, он скрылся в коридоре, и я снова осталась одна.
Всегда одна.
У меня задрожала нижняя губа. Отказываясь плакать, я накрыла ладонью живот и сосредоточилась на маленьком счастье, освещавшем мой мир.
— Расскажи мне о своих татуировках, — попросил Андер, и я вздрогнула от неожиданности. Я не заметила его возвращения, глядя в пол и не обращая внимания на дверь.
— О татуировках? — поморгала я, нахмурившись.
Он вошел в комнату такой же голый, но уже без джинсов.
— Да, я хочу знать, что они означают, — Андер остановился передо мной и провел костяшками по моей покрытой рубашкой руке. — Расскажешь? — не требование, вопрос. Совсем не в его стиле.
Моя настороженность схлестнулась с любопытством.
Последний месяц или даже больше мы позволяли телам говорить за нас. Наши отношения характеризовались как ненависть, смешанная с похотью и нуждой.
Но теперь… появилось нечто кардинально отличавшееся.
Андеру захотелось узнать.
Я поймала себя на том, что мне хотелось ему рассказать.
— Напоминание, — прошептала я. — Мой способ почтить мертвых.
Склонив голову набок, он потянулся расстегнуть рубашку, висевшую на мне подобно платью. Обычно Андер срывал ее с меня или задирал до подбородка, но сегодня пребывал в хорошем настроении и хотел по-своему обо мне позаботиться.
Ткань разошлась, обнажив бледную кожу. Татуировки украшали в основном мою руку, плюс на ключице было имя и чуть ниже него цветок. Андер провел пальцем по надписи.
— Имя? О чем оно напоминает?
— О моей матери, — сглотнула я. — Имя и фамилия, под ними — ее ассоциация со мной.
— Ассоциация?
— Цветок, распустившийся в когтях, — у меня пересохло в горле. — Она говорила, что я красива, но смертельно опасна, — впрочем, сейчас я не чувствовала себя опасной, скорее подчиненной. Словно оболочкой себя прежней. — Хотя бы с когтями мама угадала, — добавила я, подумав о своей волчице.
— А мне кажется, очень тебе подходит, — Андер погладил рисунок, очертив пурпурные когти. — Великолепная, нежная, но с острыми когтями, — он скользнул пальцем по моей скуле. — Тебе просто нужно расцвести, Катриана, — Андер обхватил ладонями мое лицо, притягивая меня ближе. — Расскажи о других татуировках. О пятнах краски.
Я поняла, что он имел в виду. Брызги на руке, ведшие к птице на тыльной стороне ладони.
— Потери, — хрипло отозвалась я. — Каждая капля олицетворяет кого-то из моего прошлого. Я многих потеряла из-за жестокости нашего мира.
— А кардинал?
— Отец, которого я не знала, — от переизбытка эмоций у меня перехватило горло, и я откашлялась. — Мама часто говорила, что родные навещают нас, воплотившись кардиналами. Какое-то старое поверье, перенятое ею от родителей. Я никогда не видела ни одного кардинала, только в книгах и на старых фотографиях. Потому нарисовала его на руке. Так я никогда не забуду отца. Даже если он не вернется, все равно будет со мной.
Детские фантазии, надо думать.
Андер стянул с меня рубашку, оставив такой же голой. Под его взглядом, блуждавшим по цветным рисункам, меня окутало тепло.
— Не считая цветка и имени, татуировки у тебя только на руке, — пробормотал Андер. — Почему?
— Мне кажется неправильным позволять кому-то делить место с мамой, — пожала я плечами, облизав губы. — Все остальное — мемориал, мой способ почтить память ушедших и держать их в буквальном смысле на расстоянии вытянутой руки, — прозвучало нелепо, но я так чувствовала. — Быть с ними и чувствовать их присутствие.
— Как в горах один человек татуирует другого? — склонив голову набок, Андер поймал мой взгляд.
— Чернила, иглы и огонь, — объяснила я. — Удивительно, какие цвета способна подарить природа.
— Судя по описанию, было больно, — он провел пальцами по моей руке.
— Да, — согласилась я. — Но физические мучения заглушают скорбь.
— Насколько я понял, в пещерах жила семья, знающая толк в татуировках, — добавил Андер.
— Да, Данкины, — первую мою татуировку Джим Данкин сделал мне в двенадцать. Он утверждал, что с ней я стану сильнее. И не ошибся.
— Пусти меня в свое гнездо, Катриана, — одну руку Андер опустил мне на бедро, второй ухватил за шею — Я хочу обнимать тебя.