Катриана стояла передо мной во всем великолепии своей наготы и дрожала, обхватив себя руками.
— У меня…не выходит.
Да, я и сам видел. У большинства оборотней способность меня форму была врожденной, связанной с ментальной активностью. Но Катриана никак не могла призвать свою волчицу, хоть та и была готова вырваться на волю.
Я обошел ее кругом. Мои босые ноги не оценили шагов по снегу, но я был сосредоточен на своей цели.
— Я могу позвать твою волчицу, но если начнешь сопротивляться, будет больно.
— В-всяко л-лучше, ч-чем с-сейчас, — Катриана взмахом руки указала на себя, голышом стоявшую на моем свитере и сжимавшую бедра, чтобы хоть как-то согреться.
В отличие от людей, мы не простывали благодаря своей генетике, но без меха все равно остро чувствовали холод.
— Когда я призову, ты начнешь менять форму, готова или нет, — предупредил я.
— П-призовешь?
— Да, — кивнул я.
— К-как?
— Рычанием, — пояснил я, остановившись перед Катрианой. — Омеги созданы удовлетворять потребности альф. Поэтому я могу контролировать твою форму. Если я захочу, чтобы ты была волчицей, просто призову ее и затем с тем же успехом сделаю тебя обратно человеком.
— О-о-о, — отозвалась Катриана едва слышимо из-за стука зубов.
Подойдя ближе, я ухватил ее позади шеи и притянул к своему теплому телу. Я был готов отдать ей все свое тепло до последней капли, только бы она перестала дрожать.
— И если я захочу, чтобы ты намокла и была готова принять мой член, мне тоже достаточно зарычать, — добавил я, прижавшись губами к ее уху. — Даже сейчас, в снегу.
— Т-ты уже т-так д-делал.
— Да, — кивнул я. — Брачный зов — самый естественный. Но еще у меня есть власть толкнуть тебя к обращению. Возможно, тогда ты найдешь выход для своей волчицы.
— Д-да, — согласилась Катриана, прижимаясь к моей груди. — Помоги мне.
— Обещаю рычать, только когда ты сама попросишь, — поцеловав ее в макушку, я закрыл глаза. — Я говорю об обращении, — брачный зов я бы абсолютно точно использовал, потому что он доставлял удовольствие нам обоим.
Обняв Катриану, я выпустил своего волка и, мысленно слившись с ним, утробно зарычал. Она в ответ вздрогнула, и с ее губ сорвалось тихое скуление. Я зарычал громче, требуя от ее животной стороны выйти на свет божий.
— Я…я чувствую ее… — застонала Катриана, начав дрожать.
— Иди на зов, детка, — прошептал я, отпустив ее. — Пусть волчица будет главной. Она проведет тебя через обращение.
Попятившись, я наблюдал, как она упала на колени. У нее уже трансформировались конечности, и на ее лице засияла красивая улыбка. Со вздохом Катриана сдалась.
Прошло слишком много времени с ее последнего обращения, в чем я себя винил. Я должен был направлять ее с самого начала.
Вздохнув, я отринул чувство вины. Можно было либо погрязнуть в ней, либо искупить ее, а я всегда предпочитал действовать. Вскоре мы бы наверстали упущенное, и я бы показал Катриане все, что нужно знать о нашей жизни.
Она тихо заскулила, вступив в завершающий этап трансформации, когда менялся ее позвоночник, и на каждом сантиметре светлой кожи прорастал рыжий мех. Погладив ее, я насладился шелковистостью шерсти. Катриана потянулась к моей руке и заурчала от удовольствия.
— Ты великолепна, Катриана, — тихо сказал я и, присев перед ней, снял со своего волка последние оковы. Он практически выпрыгнул из кожи, и благодаря столетней практике я с легкостью сменил одну форму на другую.
Обращение по-прежнему бывало болезненным. Этого не изменить. Но еще в юности я научился притуплять боль. В основном ныли челюсти, удлинявшиеся и превращавшиеся в морду.
Остальное проходило легко.
Просто превращение прямоходящего существа в четвероногое.
Встряхнув черной шерстью, я потянулся, разминая суставы, затекшие после долгой лености. Оборотням нужно было перекидываться минимум несколько раз в неделю, значит, Катриана страдала даже сильнее меня. Или нет, учитывая, что почти всю свою жизнь она провела в человеческом облике. Возможно, для нее все было наоборот.
Снова размяв задние ноги, я повернулся к своей паре и обнаружил, что она не сводила с меня голубых глаз. Восхищение в ее взгляде безмерно порадовало моего волка.
Да, я был гораздо крупнее нее. А еще сильнее. Отсюда и мой статус альфы.
Ткнув Катриану носом, я мотнул головой, велев следовать за мной.
Она очаровательно тявкнула в ответ, что я воспринял как одобрение. Неторопливо поднимаясь в гору, я чувствовал за спиной присутствие Катрианы и по ее шагам ориентировался, можно ли ускориться. Почему-то мне казалось, что даже будучи маленькой, она все равно проявит себя.