Она принадлежала мне. Мой волк определил ее судьбу в тот же миг, как я учуял запах омеги.
Элиас прищурился и, подняв руки, попятился на два шага. Затем еще на два. Пока не вышел в прихожую и не остановился на пороге.
— Мудрое решение, — пройдя вперед, я встал в дверях, не в силах отойти от омеги. — Как ее зовут? — я так спешил унести ее в безопасное место, что не успел ничего о ней узнать.
— Кэт, — выплюнул Элиас и, вцепившись в волосы на затылке, начал вышагивать. — Твою ж мать. Так я и знал, что она непростая. В лесу я решил, что меня заинтриговали ее смелость и энергичность. Теперь я понял, — остановившись, он посмотрел на меня с характерной для альф свирепостью. — Андер, а если там есть еще? Если мы сможем их обратить?
— Ты не хуже меня знаешь, как редки омеги, — скрестил я руки на груди. — Скольких людей мы обратили за прошедшие годы? Получались одни только беты. К настоящему моменту большинство погибли из-за проблем с рационом, — мы не могли прокормить всех, особенно с учетом продолжительности жизни оборотней и заражения, превратившего мир в руины. — Кроме того, людей практически не осталось.
— Ты бы пел иначе, если бы я опередил тебя и забрал омегу, — возразил Элиас с рычанием в голосе. — Ты бы прочесывал горы и искал женщин, только чтобы выяснить, не соответствует ли кто-нибудь из них критериям, — он был прав, и я не спорил. — Церес уже взял у нее образцы на анализ, — продолжил Элиас. — Совет хочет буквально разобрать ее на гены и посмотреть, можно ли создать больше омег. В особенности Артур и Энцо.
— Эти старые пердуны могут поцеловать меня в задницу, — зарычал я в ответ на очередную угрозу. — Они не коснутся того, что принадлежит мне. Если решат снова угрожать мне бунтом, пускай. Я раздавлю их точно так же, как во время последних выборов на мою должность.
— Черт, Андер, — усмехнулся Элиас, потерев ладонью лицо. — Черт, — он покачал головой и продолжил шагать. — Артур и Энцо предложат вложить средства в тестирования людей вместо сделки с пепельными волками. Думаю, они даже найдут сторонников.
Вот почему я выбрал его своим заместителем. Он сталкивал меня лицом к лицу с суровыми реалиями. Но в данном случае я не собирался уступать.
— Я разберусь с ними.
— Неужели? — фыркнул Элиас. — Почему-то мне кажется, что ты будешь занят ею, — он кивком указал на омегу. — Она ранила двух исследователей и двух охранников.
Я и сам видел, так что комментировать не стал.
— Черт, — повторил Элиас, ударив кулаком по стене. Затем снова, еще размашистей.
— Прогуляйся, — посоветовал я ему.
Он оттолкнул меня, но все-таки последовал моему совету. Быстро выскочив из квартиры, Элиас хлопнул дверью так сильно, что задрожали стены.
Теперь я мог думать только о его заявлениях, перебирая аргументы «за» и «против».
Несмотря на острую потребность в омегах, не всех прельщала намечавшаяся сделка с Теневым сектором. Высоки были шансы, что пепельные волчицы окажутся несовместимы с нами. Они ведь были другой породы.
Омеги существовали для того, чтобы размножаться с альфами. Мы не могли спариваться с бетами. Они не выдерживали наши узлы. Окажись пепельные волчицы генетически иными, сделка едва ли была бы выгодна.
И вот теперь, возможно, у нас появился другой выход.
Я посмотрел через плечо на женщину в своей постели, чьи яркие рыжие волосы разметались по подушкам.
— Есть ли подобные тебе? — вслух подумал я, направляясь к ней. — Люди, предрасположенные к подчинению и спариванию?
Коммуникатор на моем запястье завибрировал, и в воздухе над ним высветилось имя Цереса.
Проигнорировав его, я полностью сосредоточился на своей потенциальной паре. На ее лбу пролегли морщинки, которые тут же исчезли, стоило мне снова заурчать для нее. Звук чем-то напоминал тихое рычание и был волчьим эквивалентом мурлыканья. Омега тут же успокоилась, чего и следовало ожидать.
«Мм, ее тело уже смирилось со своей судьбой», — улыбнулся я. Вот только переубедить ее разум было совершенно другим делом.
— Ты будешь бороться со мной, — прошептал я, отодвинув прядь волос с лица омеги, — но в итоге я выиграю, — наклонившись, я поцеловал ее в висок. — Для меня будет удовольствием сломить тебя, малышка, — прошептал я ей на ухо.
Я понюхал место на ее шее, где бился пульс, и у меня заныли клыки от желания вонзиться в плоть. Было бы так просто взять омегу, сделать своей. Но я хотел заставить ее умолять.
И она умоляла бы.
Как все они.
— В конце ты подчинишься, — пообещал я, — потому что уже принадлежишь мне.