Миша задумался, облокотившись на чемодан.
— Хреново, — сказал он и исчез.
В следующий раз блеснуло не очень.
— Теперь как? — спросил он, вытаскивая на поверхность новую партию сумок.
Я подошла ближе. На дне подпола лежал камень, похожий на мельничные жернова, лестница из пяти ступенек и совсем ничего такого, что могло бы вызвать подозрение у человека, полезшего вниз за картошкой.
— Поверить не могу. Неужели это мой лифт?
— Я спрашиваю, свет пробивает?
— Пробивает немного…
— Совсем хреново, — огорчился Миша. — Придется отключить.
— А…
— Привыкнешь. Подсветки панели с тебя вполне хватит.
С меня бы хватило даже кромешной темноты. «Либо это сон, — думала я, — либо я действительно ценный сотрудник», и мысль о предстоящей командировке сразу испортила настроение.
Миша прогулялся по комнатам, заглянул под кровать, прикрытую грязным матрасом. Другой мебели в доме не было. Разве что кухонный стол с прилипшей клеенкой, где он нашел гнутую алюминиевую вилку и обратился ко мне с риторическим вопросом:
— Мы ужинать сегодня будем или как?
— Только не на этой территории.
— Ладно, так и быть, — снисходительно сказал он, — идем, покажу тебе другую… территорию.
Сначала я решила, что мы пойдем в ресторан, но Миша пригласил меня в подпол. Лифт опустил нас на просторную стройплощадку, перегороженную прозрачными стенками, точно как в офисе. Видимо, это был единый секторианский дизайн. Жалюзи имелись только в ванной комнате, и то на одной стене. Из прихожей выходила широкая дверь под купол будущего зимнего сада. Там не было ничего, кроме пустых резервуаров, которые предстояло засыпать грунтом. В углу были сложены стопки плит для бассейна и груда камней для неизвестных целей. От масштабов строительства я потеряла дар речи. Две комнаты в углу модуля, вероятно, предназначались для жилья, но заповедник, который секториане все-таки решили пристроить к объекту, мог вместить в себя бронтозавра.
— Здесь будет кухня, — рассказывал Миша. — Смотри сюда. С выходом в сад и в прихожую. Но пока здесь одна только урна. Хочешь посмотреть, как она работает?
Ясно, что для голодного мужчины кухня — самое значимое место квартиры, но это помещение было приспособлено для приготовления пищи еще меньше, чем верхний дом с отсутствующим газом и отключенным электричеством. Из пола торчала только черная гильза с двумя кнопками.
— Нажимаешь зеленую, — объяснил Миша, — все дерьмо опускается в камеру. Нажимаешь красную — оно аннигилирует с выбросом энергии, которой тебе хватит на сутки. Если, конечно, ты не будешь использовать сто пятьдесят тысяч утюгов одновременно. Так что, думай, прежде чем выбросить полезную вещь.
— Материя не исчезает бесследно, — произнесла я так, словно меня заподозрили в измене диалектическому материализму.
Пока продолжались мои мировоззренческие терзания над мусорницей будущего, Миша открывал двери комнат.
— Что-то ты тормозишь, старуха. Иди сюда, смотри, какой просторный шкаф с подсветкой. Европейская планировка. Здесь поставим компьютеры, а в той комнате будешь спать. О! Глянь сюда. Еще и кладовка. Можно сказать, дополнительная комната.
— Спасибо вам с Адамом, — сказала я, но чуть не поблагодарила партию и правительство.
— В основном мне спасибо, — уточнил Миша. — Я сказал так: если мы не создадим ей условий, будет бегать по мужикам.
— По кому?
— Нет, ты мне определенно сегодня не нравишься. Давай-ка, лучше сядем и выпьем?
Я согласилась. Мы сели и выпили на развалинах грядущего благополучия за нас, за друзей, которые никогда не придут к нам в гости; за семьи, которых, вероятнее всего, никогда не будет; и за родителей, которые уж точно не узнают, какую работу нашли их пропащие отпрыски.
Глава 6. ИСТОРИЯ ПРЕДЫСТОРИЙ. МИССИЯ НАБЛЮДАТЕЛЕЙ
— Замуж за меня пойдешь? — спросил Миша, крутя на пальце баскетбольный мяч.
— Не пойду.
— Пойдешь. Куда ты денешься? Тебе же надо будет когда-нибудь замуж… Или ты не считаешь меня привлекательным?
— Считаю.
— Тогда в чем дело?
— Дверь лифта слишком узкая. Рога не пролезут.
— Вот тебе раз! Почему же не пролезут? Если встать боком…
— Мои рога не пройдут даже боком, и я не собираюсь жить с ними в верхнем доме.
— Ты переоцениваешь мои возможности.
— Отстань, Миша. Мне надо работать.
Миша бросил мяч и перебрался с дивана на компьютерный стол.
— Во-первых, дверь недолго расширить, — сказал он. — А во-вторых, если ты будешь послушной девочкой, зачем же наставлять тебе рога?