— Как депортировал?
— Так, — она пожала плечами. — Пожалел дурака. Нашел ему рабочее место, где в округе на миллиарды парсек нет ничего крепче кваса. — Они с Мишей засмеялись, словно были свидетелями тех давних событий.
— И много народу Вега депортировал?
Миша с Аленой смеяться перестали.
— Случалось, — сказала Алена, и мы помолчали, словно почтили память жертв депортации.
— Хотя бы внешние планетарные параметры точно знать… — прервал паузу Миша.
— Далась тебе планета! — рассердилась Алена. — Масса примерно как у Земли. Радиус чуть меньше. Гравитация та же, и плотность атмосферы… даже легче дышать. Они ее искусственно кислородом подкачивают. Думаешь, почему Вега к ней прикипел?
— Я думаю вот что, — сказал Миша. — Естественное происхождение имеет только расположение кратеров, скважины долбили с орбиты. Похоже на лазерную бомбардировку. Причем ставили заглушку на каналы. Очень характерный прием…
— О чем это может говорить? — уточнила Алена.
— О том, что вещество из скважин доставляло кому-то неудобство. Дело не в ментальной среде. Там какой-то сильный магнетик или источник необычного радиационного фона. Но, в любом случае, что-то редкое и опасное для тех, кто контролирует зону.
— Почему ты решил, что оно опасно?
— Потому что… — ответил Миша, докуривая сигарету до фильтра, — в ином случае, бомбисты не побоялись бы встать на грунт.
Глава 7. ПТИЦЕЛОВ
Юстин сожрал лимон вместе с кожурой и не поморщился. Именно сожрал. Иначе это действие определить невозможно. Сок тек по его ладоням, затекал в рукава, если он не успевал облизываться. Наблюдая это, я сидела на опоре его громоподобного везделета и ежилась от перспективы лезть внутрь. Сделав дело, Юстин вынул челюсть и обсосал ее.
— Шо, шашкучилась? — спросил он, облизывая грязные пальцы.
— Поставь зубы на место.
— Шо?
— Если будешь разговаривать с зубами, я дам тебе яблоко.
Юстин расстроился. Его протезу было, по меньшей мере, лет двадцать. Он натирал десну, добавлял в речь клацающие интонации, не имел половины передних зубов и компрометировал хозяина. Только тоска по фруктам вынудила его принять ультиматум.
— И, пожалуйста, не вынимай его, пока я не покину Хартию.
— Я ж говорить не смогу, — упрямился Юстин.
— Вот и прекрасно.
— Ла…но, пое… — сказал он и кивнул в сторону открытого люка.
Протез действительно мешал говорить, и что такое «пое…» можно было только догадываться. То ли «поехали», то ли «поели»? То и другое было одинаково недалеко от истины. Юстин обтер рукавом свою жидкую бороденку и подцепил крышку люка носком полиэтиленового башмака. Видимо, «пое…» в его лексиконе имело смысл универсального понятия для этих двух жизненно необходимых составляющих. Других занятий в Хартии Юстин не имел.
— Рано же еще, — удивилась я.
— Ни х… не рано.
— Ты еще не покурил, как следует. Сядь, время есть.
Юстин достал из пачки вторую папиросу и присел на опору рядом со мной. Никакого притяжения к циркам я не чувствовала. Скорее наоборот. Чем ближе, тем меньше энтузиазма выполнять миссию, которую Секториум столь неосмотрительно на меня возложил.
— Я тя тады на торпеде выпущу, — сказал Юстин. — А то чо мне… За десять километров ты ж не дочохаешь…
— Нет, — возразила я. — Торпедой я управлять не умею.
— Да чо ей управлять? Ты чо? Держись за нее, да и ладно. А я приспущусь…
— Нет, — повторила я тоном, не допускающим дискуссии. — Сделаем, как в прошлый раз. Ты меня быстренько спустишь с трапа и смоешься.
— Да ты чо? Они ж меня с говном сожрут!
— Не сожрут. Не успеют.
— Ну, ты, коза, даешь!
— Я не коза. Сядем, я выпрыгну, а ты смоешься.
— Тады подальше от этого говнюшника.
— Только не за десять километров.
Юстин нахмурился, а я подумала, что зря уверяла шефа в своей самостоятельности, если не способна по-хорошему, без приключений, доставить себя по точному адресу.
— Я тебе за это дам сразу два апельсина. Ну? Что такое?
— Да, ё… — сокрушался Юстин.
— Ну что «ё»? Опять зацепил антенну?
— Дык она ж, мать их… должна быть подсвечена. У меня ж не локатор, чтобы сечь их тощие сопли…
В дороге Юстин курил. Мы молчали. Погода в кабине пилота была нелетной, но Хартию я узнала издалека, как только луч прожектора пробился к нам сквозь пелену табачного дыма. Сто первое хартианское предупреждение: только попробуй сбросить высоту!
— Дык, чо? Пойдешь на торпеде? Ниже не могу. Отымут лицензию, будешь в другой раз пешком с порта хрячить.