Очень скоро они войдут в порт Серениана, город из розового мрамора на высоком побережье, где дует западный ветер. Но в тот миг, когда уже были видны высокие башни города, какой-то шум разбудил Кюранеса, и он вновь очутился в лондонской мансарде.
В течение многих месяцев он напрасно пытался перенестись в своих снах в Селефаис и вновь очутиться на галере, плавно покачивающейся в небе среди пушистых облаков. В сновидениях никто не мог указать ему дорогу в плодородную долину Ос-Наргай, расположенную по другую сторону Танарийских холмов. Однажды он пролетал над мрачными горами, где в темноте светились огни жилищ, расположенных на больших расстояниях друг от друга. Он видел стада диковинных животных, шеи их вожаков украшали колокольчики. В самой дикой части долины среди гребней и лощин он заметил стену; она была слишком высокой, чтобы принять ее за творение человеческих рук, и такой бесконечной, что даже с высоты птичьего полета невозможно было увидеть, где она заканчивается. Перелетев через нее, Кюранес очутился в прекрасном саду. С первыми лучами восходящего солнца его взору открылись великолепные зеленые лужайки с купами красных и белых цветов, звенящие ручьи, лазурные озера, лепные мосты, пагоды с красными крышами. Пораженный этим великолепием, восхищенный Кюранес забыл о городе своей детской мечты Селефаисе.
В следующую ночь Кюранес по винтовой лестнице с влажными ступенями поднялся вверх и очутился в башне, возвышающейся над широкой равниной. На берегу реки раскинулся тихий молчаливый город. Этот пейзаж показался Кюранесу уже знакомым. Он хотел спуститься в город, чтобы спросить дорогу в долину Ос-Наргай, но внезапно в свете тревожной утренней зари увидел руины и ветхие дома, стоячую воду в реке, заросшей камышом. Забвение и смерть царили над городом с тех пор, как, вернувшись с завоевательных походов, король Курнатолис навлек на себя и свой город проклятие богов.
Напрасно искал Кюранес свой лучезарный город Селефаис и его галеры, качающиеся на волнах и среди облаков. Он видел много чудес, но они не смогли вытеснить из его сердца великолепие города детской мечты. В одном из снов Кюранесу едва удалось убежать от священника в желтой шелковой маске, который жил в древнем каменном монастыре на пустынном и холодном плато Лент.
Со временем Кюранес стал с трудом переносить серые и однообразные дни, он мечтал скорее погрузиться в цветной калейдоскоп своих грез. Чтобы продлить сон, он начал употреблять наркотики. Гашиш не однажды помогал ему перенестись в космическое пространство, где вообще все было бесформенным. Фиолетовый газ нашептывал возбужденному воображению Кюранеса, что это пространство располагается за пределами бесконечности. Но эти зловещие пары ничего не говорили ни о планетах, куда он попадал в своих снах, ни об организмах, их населяющих. Кюранес считал себя продуктом бесконечности, где существовали и материя, и энергия, и гравитация. Чтобы выбраться из этих видений и снова очутиться среди минаретов Селефаиса, Кюранес снова и снова увеличивал дозу наркотика.
Настал час, когда он оказался без денег. Вскоре в один из знойных летних дней он покинул свою мансарду и отправился бездумно бродить по улицам. Именно на одной из них произошло то, к чему так долго стремился Кюранес. Он увидел кортеж из Селефаиса. Это были статные рыцари в сверкающих доспехах на пегих лошадях, в плащах, расшитых золотом, с загадочными гербами. Их было очень много, и Кюранес подумал, что это целая армия. Рыцари прибыли в его честь, потому что именно Кюранес создал долину Ос-Наргай в своих снах, и эти рыцари провозгласили его богом долины, который будет править ею вечно. За ним приехали, чтобы отвезти в Селефаис навсегда. Ему подвели коня, и он занял почетное место во главе кавалькады.
Величаво и торжественно рыцари отправились в путь. Они миновали Саррейские равнины, побывали в том месте, где рождались и умирали предки Кюранеса. Было странно и удивительно, но, казалось, что рыцари поднимаются над временем. Когда совсем стемнело, лошади пошли в галоп, оторвались от земли и понеслись над ней. Едва забрезжил рассвет, кавалькада въехала в деревушку, которую Кюранес видел мертвой и пустынной в своих снах. Сейчас же там кипела полнокровная жизнь, и привыкшие рано вставать жители с почтением низко кланялись проезжавшим рыцарям. Затем весь кортеж свернул в переулок, ведущий к пропасти. Во сне Кюранес попадал туда только глубокой ночью, поэтому ему не терпелось узнать, что же происходит там при солнечном свете. Он с волнением ожидал момента, когда кавалькада спустится в эту пропасть.
В минуту, когда они подъехали к самому краю пропасти, с запада неожиданно появилось золотое сияние, осветившее своим ярким светом туман, поднимавшийся со дна бездны. Последняя представляла собой бурлящий хаос из лазурного и розового сияния, наполненный странными голосами, поющими с ликованием; а в это время весь кортеж плавно погружался в пустоту и плыл по течению в сверкающую тьму. Вдруг светящийся туман рассеялся, чтобы пропустить ясный свет, который был несравним с блеском самого Селефаиса и берега, на котором расположился город, с сиянием снежной вершины, возвышавшейся над морем, где качались разноцветные галеры, собирающиеся отправиться в дальние страны, где небо и море сливаются воедино. И Кюранес стал богом долины Ос-Наргай. Он и сейчас властвует над ней и будет царить там всегда. А тело бродяги, с которым "играет" прибой у подножия Инсмаутских холмов? Бродяги, который на заре пересек пустынную деревню. Прибой бросает его тело на скалы к подножью Треворской башни замка, увитого плющом, который принадлежит теперь миллионеру, завладевшему ценностями благородного семейства, угасшего и исчезнувшего навсегда.