Силы кончались и я понимал, что и сам врядли спасусь, в этот момент я сжимал ладонь дочери и хоть немного сил наскребал, думал о жене и упрямо держался.
Когда наконец снег кончился и Ромель сказал, что помощь близко силы совсем меня покинули.
Очнулся я уже в тепле, в окружении моих людей, моя девочка мирно спала в объятьях Родрика и хотя это мне не очень понравилось, я знал, что мальчик через многое прошёл ради моей дочери, чтобы вот так просто быть рядом.
Потом мне предстоял тяжелый разговор. К нам присоединился правитель здешних земель и мне пришлось начать с ним переговоры, как только они узнали о смерти этого смердящего засранца, который чуть не убил мою дочь, то требовали жизнь за жизнь и упрямо стояли на выдаче им Родрика как преступника. Я же стоял на своём, угрожал им войной и во имя Игдрасиля потребовал справедливый суд, с присяжными. Пусть народ решит как быть, а Я был уверен, что нормальные люди встанут на сторону мира и любви.
Были разосланы приглашения во все миры, которые могли нам помочь, чтобы прислали своих людей как присяжных, на суд одних только элементалей я отказался, не верю я этим тварям ледяным.
Всех усадили по лошадям, моя девочка была в безопасности и это главное. Родрика, как практически к смерти приговоренного, никто не остановил, когда он практически как ребенка везде Сельфиру с собой носил и мы двинулись в путь.
Когда добрались до ледяного замка, снова зуб на зуб не попадал, снова поднялся снегопад и мы спешили в чертоги, хотя бы укрыться от непогоды.
Внутри оказалось не теплее, ледяные твари и есть ледяные твари. Всех распределили по комнатам, даже Родрика я отвоевал комнату, а не темницу, за что он благодарно мне улыбался. Кажется он относился ко мне уже как к родному отцу, но я на самом деле не против.
Потом началось долгое грустное расследование, в то время как в ледяные чертоги собиралось все больше разношерстных народов.
Нашли свидетелей, тех что видели как Сельфиру притащили через портал. Долгое разбирательства и у всех присяжных не осталось сомнений, что подонок поплатился жизнью не зря. Из-за того, что в первый раз он не насытился энергией моей Сельфиры, он решил пустить её на ритуал передачи сил, в общем живое существо превратить в энергию кристаллов, чтобы потом как семечками ею питаться. Пособники его тоже в доле были за что также жизнью поплатились.
Также в ледяные чертоги прибыла делегация милиосов. Мальчик оказался не так просто, сын правящего посла, ещё и как оказалось был он помолвлен, не по любви и клялся, что хотел расторгнуть помолвку сразу по спасении Сельфиры. В общем милиосы донесли до присяжных, что для их народа спасение своей возлюбленной это не просто дело чести, а скорее даже жизненная необходимость.
Ромулус рвал и метал, все говорило о том, что его сын и так должен был быть приговорен к смертной казни, так что Родрик его даже спас можно сказать. Еще и открылись другие преступления, которые тот тщательно скрывал.
И вот уже неделя в холодном негостеприимном мире и моя девочка наконец очнулась.
СЕЛЬФИРА
Мне снился чудесный сон. Я в родном саду в Леи, нежусь на солнышке, рядом носится мантикор и хрюкает нюхая цветы. Откуда то доносится музыка, кажется танец дождя, Я начинаю танцевать, отдавая себя танцу как кто-то ложиться мне руки на талию и увлекает мне танцевать вместе, Я оборачиваюсь и вижу его, Амильгаула. Я в ужасе падаю и крича отползаю, а он с веревкой в руках наступает на меня и тут я просыпаюсь.
Глаза очень тяжело открываются, воздуха не хватает, нестерпимо хочется пить, тело не слушается и события прошедших дней наваливаются на меня как снежная лавина.
Оглядываюсь, Я в незнакомом мне месте, совершенно одна. Неужели мне тогда привиделось и меня так и не спасли? Нет, Я помню как Гаул крепил меня верёвками и надругался надо мной, а сейчас со мной вроде все в порядке. От греха подальше собрала все силы в кулак и поднялась с постели, в голове звенело, но страх подстегивал двигаться дальше и бежать. Держась за стену осмотрела всю комнату, нашла какое то платье, туфли и плащ. Наспех оделась и вышла за дверь, в коридоре тишина, звенящая тишина. Я держась за стену иду по длинному коридору как вижу впереди Эстеса, он стоит ко мне спиной и не видит меня, Я прибавляю шага и обнимаю его за спину.
Не в силах сказать и слова, просто плачу, а он поворачивается и удивленно на меня смотрит, затем подхватывает на руки и вносит в какой то зал. Нестерпимо ярко светит свет и я щурусь ничего не видя, Эстес посадил меня и на ухо прошептал: "Прости, что оставили одну, никто и подумать не мог, что спустя неделю ты придешь в себя, а здесь нужны были все мы".