— Ну, вообще-то, мы по твоему делу работать едем. — радостные глаза Максима подернулись тонкой льдинкой: — Но если тебе некогда, ты только скажи…
— Да нет, все нормально, сейчас, только собаку одну во двор заведу. — я постарался показать сидящим в машине парням все свое дружелюбие: — Просто ты сказал, что ты мои дела сам решаешь, а я твои проблемы убираю самостоятельно, чтобы мы в эти моменты не пересекались, а тут какое-то «палево» получается…
— Да не ссы в трусы…- гоготнул водитель, взглянув на меня из-под темных очков красными, как у кролика глазами: — В сторонке постоишь в машине, на всякий случай, а то у нас водила кхм… заболел, а остальные без «прав» двигаются.
Судя по «выхлопу» водителя, с «заболевшим» парнем они вместе начинали профилактировать развитие болезни, просто неведомый мне паренек слишком рано сошел с дистанции.
— Демон, сидеть, жди. — я символически накинул поводок пса на маленький кустик и подозвав Грету, пошел к дому.
— Эй, браток, ты зачем этого зверюгу здесь оставил? — водитель осторожно высунул голову из салона, и заорал мне, опасливо косясь на, внимательно наблюдающего за ним, Демона.
— Так он с нами поедет, и это не обсуждается…- я запер за собой калитку, не слушая возмущенные крики за спиной.
— Привет! — Ирина встретила меня в сенях с широкой улыбкой на, посвежевшем после окончания выборов, личике: — Отгадай, куда меня на работу позвали?
— Наверное, в крутую частную клинику на непыльную должность?
— Ага! — девушка закивала головой, потом не выдержала, и взвизгнув от переполнявших ее эмоций, повисла на шее, целуя меня в губы.
— Надеюсь, ты не согласилась? — я дождался, когда Ирина устала и спрыгнула с меня.
— Я сказала, что с мужем посоветуюсь, потом дам ответ…- тут же улыбка на лице депутата погасла, на смену ей пришла тревога: — Я что-то неправильно сделала?
— Да нет, все верно. — я крепко обнял подругу, вдохнул аромат ее волос:
— Просто теперь ты можешь поступить эмоционально согласившись на предложение первого, кто протянул тебе руку или… Или немного подождать, дождаться более выгодных, а они обязательно будут, поверь, предложений, а потом, цинично, выбрать самое лучшее и выгодное из них. И поверь — тот красивый дяденька, что, яки змей, тебя сегодня соблазнял, он рассчитывает с тебя, как депутата, получить во много раз больше, чем планирует платить тебе.
— Ты что — ревнуешь? — выпучила глаза Ирина.
— Ну, скажем –немного. — я коротко поцеловал ее и принялся переодеваться в тёмное.
— Я, пожалуй, поступлю цинично и подожду, а потом выберу самое выгодное предложение. — Ирина провела ладонями по бедрам, оглаживая короткую юбку: — Ты что, уходишь?
— Я? — застегнув ветровку, я коснулся кончиком пальца носика Иры: — Ты ошибаешься, я сегодня буду целый вечер и часть ночи смотреть с тобой телевизор, сначала «Рабыню Изауру», а потом — «Богатые тоже плачут». Так всем, кто будет интересоваться, и говори. Поняла?
— Угу. — Ирина ткнулась мне в плечо лицом и тяжело вздохнула: — Ты там будь осторожней…
— Я демона с собой беру, он за мной присмотрит. — я отстранился, шагнул к порогу и в последний миг обернулся: — Слушай, а ты в какую комиссию записалась?
— Пока ни в какую, но планирую в комиссию по здравоохранению…
— Даже не вздумай. — я погрозил депутату пальцем: — Кровь из носу, но ты должна записаться в комиссию по налогам и бюджетному планированию.
— Зачем? Я же в этом ничего не понимаю.
— Затем, Ирочка, что в комиссии по здравоохранению ты будешь распределять те жалкие крохи, которые вашему ведомству выделят большие дяди из комиссии по бюджету. А чтобы в этом вопросе разбираться, пока дома сидишь, запишись на курсы бухгалтерского учета или экономические, которые месяца за три готовят, какого-никакого, специалиста. Все, я пошел, Герда во дворе.
Рабочая окраина Города. Вечер. Стоянка с торца панельной девятиэтажки.
Водитель «копейки», который позднее назвался Мишкой, настолько не хотел брать меня с Демоном, что психанул и попытался уехать, но через пятнадцать метров коварное детище «АвтоВАЗа» заглохло, и остальные члены экипажа показали драйверу «черную метку». Вот так мы и ехали через весь город — я за рулем, а Демон, с комфортом, развалился рядом со мной, сурово поглядывая на, теснящихся на заднем диване, мрачных парней.
А сейчас мы с Демоном сидели в машине на задворках огромной «китайской стены», имевшей около двадцати подъездов, наблюдая за двумя окнами второго этажа. Дом, у которого мы сели в засаду, жил своей обычной жизнью. Где-то играла музыка, а где-то компания душевно выводила «Хазбулат удалой», причем певцы знали только первый куплет и припев, поэтому слова песни все время повторялись. Вдруг в какофонию звуков вплелась какая-то новая нота, как будто завизжала сдвигаемая по полу мебель, а потом взвизгнула женщина. У одного из двух окошек, за которыми меня приставили наблюдать, очень тихо приоткрылись рамы и вниз соскользнула человеческая фигура. Человек повис на вытянутых руках, поглядел вниз и видимо заробел прыгать с высоты второго этажа, поэтому остался висеть, держась пальцами за оконную раму.