К моему удивлению, несмотря на неоднозначную ситуацию, на наличие в нашем доме порезанного мужика, Ирина пребывала в прекрасном настроении. Мне кажется, что возня с Володей, и то, что пациент, после манипуляций с раной в домашних условиях, чувствовал себя вполне прилично, держало девушку в тонусе, все-таки, она любила свою работу, любила помогать людям это я, старый циник, тащил ее в к большим деньгам.
Распрощавшись с Ириной и нашим постояльцем (кстати, надо поймать Максима и узнать, когда он заберет своего приятеля, жизни которого ничто уже не угрожает, а требуется только покой и усиленное питание, я поехал на Завод.
Последний месяц, хотя это кажется невероятным, но моя жизнь приобрела определенную размеренность и структурированность.
Если меня не вызывали в прокуратуру, с утра я ехал на завод, где просматривал документы, которые успела подготовить мой юрист Валентина. Если все было в порядке, я подписывал бумаги, которые переправлялись в канцелярию, согласно положению о документообороте, а вот если содержание документа мне не нравилось, Валентина, с красными от стыда ушами, принималась за его переделку, а я, закончив свои дела юриста-цивилиста, катил на свой участок, отрабатывать свой оклад по должности участкового.
А когда мои планы грубо нарушаются — это мне категорически не нравится.
Вот, как, к примеру, сегодня. Скомкано попрощавшись с Ириной, которая металась у зеркала, пытаясь придать своему лицу какие-то дополнительные, неуловимые штрихи, что были крайне необходимы для запланированной сегодня встречи с какими-то серьезными дядьками, я распахнул калитку, чтобы нос к носу столкнуться с Максимом Поспеловым, ухмыляющимся мне в лицо.
— Ты бы жуликов так вылавливал…- я шагнул вперед, оттолкнув плечом приятеля, что стоял у меня на дороге: — Что-то хотел?
— Ты что такой нелюбезный? — улыбка Максима стала еще шире: — Я пришел к тебе с приветом, рассказать, что солнце встало…
— Тебя подбросить? — я щелкнул пультом «сингалки» и стоящий у ворот «Ниссан» поприветствовал меня двойным морганием подфарников: — Только давай побыстрее, у меня сегодня дел полно…
— Я спешил сказать тебе, что вчера некто Абукир выехал на родину, на лечение, и вряд ли в скором времени вернется в матушку Россию. — мне протянули «поларойдный» снимок, на котором худощавый азиат с, загипсованными по самые плечи, обеими руками, стоял у вагончика, на котором был натянут транспарант «Счастливого пути». На задней части снимка можно было различит такой-же вагончик, над которым была натянуто полотнище с надписью «Казакстан республикасы» или что-то вроде того.
— Погоди, он же Вовку ножом ткнул, и вы его из страны выпустили? — разозлился я.
— Нет, мы должны были его в управление волочь, а потом все вместе сесть, за то, что мы свидетелей по твоему делу смертным боем били! — оскалился Максим: — Самому неприятно, но это была часть договоренностей. Достон и Угулбек поговорили со своими старшими, и написали явки с повинными, что они, действительно, вместе с покойником Азизом, убили участкового, который их через день на деньги разводил, попытались сжечь тело вместе с машиной, типа, замкнуло проводку, а на следующий день пытались выехать из страны, ну и дальше было все, как ты и рассказывал. И про то, как Азиз оружием этому Абукиру угрожал — Максим ткнул пальцем в фото узбека с загипсованными руками: — Короче, обо всем. Так что расслабься, вряд ли прокуратура сейчас будет иметь к тебе претензии. А вот ты мне остался должен, и надо рассчитаться прямо сегодня. Кстати, твой мотоцикл на «ходу»?
— Ну я, вообще-то, твоего дружбана от смерти спас…- меня невольно передернуло, и я попытался «съехать» с этой темы. День обещал быть солнечным, вот только кататься на «Урале» при температуре плюс пять, меня откровенно не вдохновляло.
— То, что спас — это конечно молодец, но я не думал, что ты факт спасения коллеги поставишь на такие коммерческие рельсы. — погрозил мне пальцем Максим: — Кроме того, карта Гиппократа и все дела…
— Какая карта Гиппократа? — изумился я: — Не карта, а клятва, и я, что — доктор?
— А при чем тут ты? Вовке-то, Иринка операцию делала.