— Я хочу быть колхозницей. Да, да. Самой обыкновенной колхозницей. Окончу десятилетку и останусь в родном колхозе.
— Но ты же мечтала…
— Я и теперь мечтаю! Вы читали обращение выпускников Нижневязовской средней школы? Нет? Василий Сергеевич, — с упреком покачала головою девушка, — вы просто отстали от жизни. В прошлом году выпускники из Нижней Вязовки все как один остались работать в своем колхозе и обратились ко всем выпускникам области с призывом следовать их примеру.
— И ты решила последовать?
— Конечно!
— Сперва нужно выучиться, а потом возвращаться в родное село, пользы больше.
— Если все пойдут учиться, кому же работать в колхозе?
— Между прочим, так рассуждают только те, кто боится вступительных экзаменов.
— И я боюсь?
— Выходит, боишься.
Иринка вспыхнула. Да почему он считает ее трусихой, неспособной выдержать вступительные экзамены? Кто ему дал право думать так о ней, говорить такое?
Хлопнув дверью, она вбежала в горенку и уткнулась лицом в подушку.
«Противный… Противный… Вот возьму и уеду следующим летом в Московский университет на Ленинские горы и назло ему сдам все на пятерки… Пусть потом скажет», — вихрем проносилось в голове девушки.
— Иринка, откуда взялся портрет Пирогова? — спросил он через перегородку.
«Напрасно портрет подарила… Завтра сниму и отдам Юрию… Или нет, в школу отнесу и повешу рядом с Дарвином…».
— Очень хороший портрет. Кто рисовал?
«Какое, вам дело, кто рисовал».
— Спасибо, Иринка.
«Не нужна мне ваша благодарность… Нечего благодарить, раз вы думаете, что я трусиха… Смотреть на вас не хочу, разговаривать с вами не буду», — мысленно отвечала девушка и вдруг услышала голос бабушки:
— Василий Сергеевич, Иринушка, где вы? Слышали, наши какой-то спутник запустили. Я газету принесла.
Иринка сразу ничего не поняла, о каком спутнике говорит бабушка, но в следующую минуту расслышала восклицания Василия Сергеевича:
— Вот это здорово! Вот это чудо из чудес! Иди сюда, Иринка! Наши запустили искусственный спутник Земли! Он уже летает в космосе!
Иринка прибежала на кухню. Выхватив из рук доктора газету, она быстро прочла вслух правительственное сообщение о спутнике. Ее голос звенел от радости.
— Бабушка! Василий Сергеевич! Мы! Мы — первые! — не помня себя, она схватила Василия Сергеевича за руку и потащила на улицу. — Идемте, скорей идемте. Сейчас он будет пролетать над нашей Федоровкой!
Солнце только-только скрылось, и запад был обагрен пожаром заката. В синем, чуть розоватом небе — ни звездочки.
— Сейчас, сейчас мы увидим его, — шепотом, будто боясь спугнуть кого-то, говорила Иринка и неотрывно смотрела в небо.
Темнело. Иринка видела, как зажигались звезды. Неожиданно вынырнув из темноты, они сияли голубоватым светом.
— Сейчас, сейчас, — продолжала шептать Иринка.
Василий стоял рядом и тоже смотрел в безбрежную высь, где уже густо мерцали светлячки звезд, и где-то среди них плыла сейчас, поблескивая, новая звезда, зажженная руками советских людей.
— Ну где же он, Василий Сергеевич? Вы не видите?
— Нет, пока не вижу. Он сейчас, наверно, летит над Америкой или над Африкой. Но мы его обязательно увидим. Он наш.
— Да, да, Василий Сергеевич, наш спутник! И до чего ж здорово!
— Идем, Иринка, уже поздно.
— Нет, нет, еще постоим… Так хорошо! Быть может, пролетит над нами спутник…
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В прошлый четверг, когда в школе должны были проводить прививки, Василий рассчитывал улучить момент, чтобы поговорить с Татьяной, но Борис Михайлович, как назло, послал его в Нижнюю Вязовку. Сегодня у Василия нашлась вполне основательная причина отправиться в школу: нужно было проверить, как чувствуют себя школьники после уколов.
Школа встретила Василия тишиной — шли занятия. Он заглянул в учительскую, там — ни души. Осторожно ступая, Василий шел по коридору. Останавливаясь у классных дверей, он чутко прислушивался: быть может, удастся расслышать знакомый голос Татьяны… И вдруг у окна он увидел мальчугана.
«Опоздал бедняга или выставили из класса за шалости», — сочувственно подумал доктор, подходя к школьнику.
— Ну что, друг, провинился?
Мальчуган повернул лицо, и Василий увидел голубые, полные слез глаза.
— А это уж не по-мужски — плакать, — улыбнулся он. — Какой у вас урок?
— Вон, физкультура, — с непонятным Василию сожалением ответил ученик и кивнул на окно.
За окном, на школьной спортивной площадке, шла азартная игра в мяч.