Читать историю занятно.
Прошу меня простить, А. С.!
Но до сих пор мне непонятно,
Как очутился здесь Дантес?
Я ничего не понимаю,
Хоть жгу четвертую свечу.
От книги глаз не поднимаю —
Я толком все понять хочу.
* * *
He все же мне девчонкой быть
Изменчивой и скверной!
Позвольте мне Вас полюбить,
Позвольте быть Вам верной!
Я знаю, как я поступлю, —
Толкуйте как причуду:
Позвольте, я Вас полюблю,
Позвольте, я Вас полюблю,
Позвольте, верной буду.
О, наше женское житье —
Забавнейшая штука.
Мужей питье, детей нытье —
Наука нам, наука!
Но как мне хочется унять
Свой голос музыкальный…
Позвольте Вам не изменять,
Позвольте к Вам не применять
Сей меры радикальной.
Не стану Вас обременять
Любовию чрезмерной.
Позвольте Вам не изменять,
Позвольте быть Вам верной.
Мы будем жить и не тужить
Уж до ста лет, наверно.
Позвольте только с Вами жить,
Позвольте быть Вам верной!
* * *
Цыганка, цыганочка Аза
Жила тут и зиму и лето.
Теперь тут спортивная база,
Тяжело- и легкоатлеты.
Вон там пробегала в беседку,
Вот тут примеряла наряды.
Теперь тут площадка и сетка,
А также другие снаряды.
Шумели, шумели аллеи,
Отрада хозяйского глаза.
Шалели мужчины, шалели —
Плясала цыганочка Аза.
Москву позабудешь и Питер!
Ты все у меня позабудешь.
Я первый российский кондитер,
Ты первой цыганкою будешь!
Да что это, что это значит?
Шампанское льется и льется.
Цыганка смеется как плачет
И плачет как будто смеется.
В деревне у нас — перемены.
Где старой часовенки конус —
Теперь молодые спортсмены
С утра повышают свой тонус.
Цыганка, цыганочка Аза!
Влюбленный, взбешенный кондитер…
Та самая, самая фраза:
«Поедем-ка, милая, в Питер!..»
Теперь — беговые дорожки.
Теперь — молодые аллеи.
А раньше-то, Господи, дрожки!..
А раньше — коней не жалели…
* * *
Я веду свой образ дней
Наподобие актеров.
Но чем дальше — тем ясней:
Наподобие шахтеров.
Начиная день с нуля,
Опускаюсь на глубины.
Высоко плывет Земля,
Шум и шорох голубиный.
Слюдяной минуя наст,
Через прах и уголь костный
Выхожу на новый пласт.
Вот он, мой алмазоносный!
И, пока алмаз в цене
И дороже год от года, —
Все противней будет мне
Вся порожняя порода!
Я — подальше от греха,
В стороне от перебранки.
Но, конечно, есть цеха
И шлифовки и огранки.
И добыча прочих руд!
…Стол привычный, лист тетрадный.
Здравствуй, тяжкий, милый труд!
Свет рудничный, свет лампадный…
* * *
Что же ты — клуша, наседка?
Что же ты, с гуся вода?
Мало работаешь, детка!
Мало работаю, да…
То поиграю с сынишкой,
То на подругу позлюсь.
С яблоком, с милою книжкой
Вдруг на диван завалюсь.
…Смотрит устало и хмуро
И не уйдет без следа.
Мало работаешь, дура!
Мало работаю, да.
Я обленилась, раскисла —
Вот происшедшего суть.
В вымысле — много ли смысла?
В промысле — тоже чуть-чуть.
Вырастешь дылда и квочка,
Надо самой понимать…
Мало работаешь, дочка.
Мало работаю, мать.
Дождик стучит в мою кровлю.
Сон обещает пропасть…
А не поленишься вволю —
Не поработаешь всласть.
* * *
Нас согревает радиатор.
Его мы любим, но тираним.
Ребенок наш как гладиатор —
Отважен, грязен и изранен.
Прощай, грибы, прощай, крыжовник,
Летящая по небу белка.
Прощай, колодец, и коровник,
И переспелок перестрелка…
Нас согревает радиатор.
Но скоро заморозки, милый!
Заиндевел иллюминатор
У нашей шхуны небескрылой.