— Ну, теперь колись.
Я непонимающе вскинула бровь.
— Почему не рассказал, что у тебя есть сестра? Да еще и здесь, с тобой? — сразу наехал Пабло. На затылке у него торчало перо, на щеке засох красный след от кетчупа — он был похож на злобного индейца. В качестве пики выступала вилка с нанизанной сосиской, и он принялся ей неистово махать.
— Да еще и такая сладенькая, — добавил Джимми, сложив губы бантиком.
— Но-но! Поосторожней на скоростях, а то ведь так и получить можно, — я нахмурилась.
Джимми театрально заморгал:
— Нет-нет. Я не то имел в виду. В общем, хорошая девочка.
— Конечно, девочка. И очень хорошая. И она ни с кем не встречается, — откинувшись в кресле, я положила руки на подлокотники и по-хозяйски вытянула ноги. — Еще чего! Знакомить ее с вами? Я что, сумасшедший?
— А чем мы плохи? — нахохлился Пабло и в очередной раз вскинул руку.
— Слушай, Сэм, — интеллигентно начал Лютер, убрав упавшую на него сосиску с волос и кинув ее обратно в Пабло. — Мы порядочные ребята, ты же знаешь. И мы договорились с ней о встрече на завтра. Надеюсь, ты не будешь палкой в колесах?
Не палкой — деревом! Однако, судя по всему, так просто было от них не избавиться.
— Да ради бога, — я наконец сдалась. — Только не думаю, что у вас что-нибудь получится. Саманта — орешек не по вашим зубам.
— Это почему же? — опять вскипел Пабло. — Мы, вообще-то, знаменитая группа. Да любая девчонка за нами пойдет! — после этих слов он плюнул на свои огромные наручные часы, натер стекло циферблата майкой и принялся разглядывать себя, как в зеркале.
— Ну-ну, — нет смысла спорить с человеком, любующимся своим отражением на часах, — просто я знаю сестру. Я поднялась и направилась к лестнице.
Мне срочно нужен Дэн.
Глава 11
На следующий день после обеда я прямиком направилась в главный корпус. Надо было срочно найти Дэна, но его телефон с утра находился вне доступа сети.
«Наверно, утопил в унитазе или сварил в микроволновке», — разумно предположила я, полагаясь на собственный опыт. Поэтому единственное, что оставалось — узнать у Мадлен о его местонахождении.
Спросив портье, как к ней пройти, я поднялась на второй этаж.
Мадлен сидела за огромным столом, заставленным всякой всячиной. Чего только там не было: компьютер, принтер, стойка для папок с файлами, коробочки для ручек, еще одна стойка, стаканы для карандашей, линеек, ластиков, скрепок и прочего. Посередине возвышалась большая голубая ваза в виде дутого шарика. Кабинет был выкрашен в бело-серо-чёрный цвет, и Мадлен в лиловом платье и с пузырем на столе совершенно не соответствовали чопорности помещения.
Увидев меня, она обрадовалась. Усадила на малюсенький диванчик, присела рядом и принялась расспрашивать, как прошла встреча. Подробности о том, что с Дэном мы знакомы, я опустила, как и то, что полдня вместо тренировки светила голым задом на пляже. А в остальном, всё прошло нормально, спасибо большое за заботу. Мои слова успокоили ее, хотя она и покосилась недоверчиво несколько раз. Следом мне пришлось наплести про телефон, который я забыла на тренировке. Мадлен сразу же связалась с Дэном по внутреннему пейджеру. Поблагодарив ее, я пообещала заглянуть ещё разок. И это была чистая правда. Я действительно собиралась наведываться к ней почаще, чтобы подготовить почву и расположить к себе.
Встретившись у будки спасателей с Дэном, я решила не тянуть, а сразу перешла к делу. Вся ситуация казалась ужасно нелепой. Ведь ещё вчера я упиралась, как ишак, не готовая к опрометчивому шагу, а сегодня сама прибежала об этом просить.
Дэн молча выслушал меня, а потом так же молча щелкнул по моему носу.
— Ты самый странный человек из всех, что я встречал, — заключил он после паузы, в течение которой с ироничной ухмылкой наблюдал за моими бегающими глазами и напряжённо сжатыми губами. — Вообще-то, я сегодня собирался рассказать о тебе Мадлен…
— Нет, Дэн, не надо! — взмолилась я, простив ему и щелчок, и наглый взгляд, но запланировав уже три запретных приёма на следующую тренировку. — Дай мне несколько дней, и я сама все улажу.
Какая ложь. Я и представления не имела, как такое можно уладить. Но об этом после.
Дэн поставил руки в боки и прищурился. Наверно, он взвешивал между собой уровень возможной катастрофы и удовольствие от морально-кощунского издевательства надо мной.