Замыкал странную четверку Лютер. Мы были примерно одного роста. Его карие глаза, нос и рот отлично гармонировали друг с другом, и поэтому лицо казалось красивым. Парень ничем не напоминал баклажан, но теперь ассоциировался у меня только с ним.
Никто из них не заподозрил, что перед ними девушка. Это задело мое внезапно проснувшееся самолюбие, и я даже слегка расправила грудь и плечи, но снова ссутулилась: разоблачение грозило потерей места.
Джимми по-свойски повесил руку на мое плечо и увлек за собой наверх:
— Надеюсь, ты еще не разобрал чемодан?
— Нет, а что? — я подозрительно покосилась на него. Столь неожиданное дружелюбие настораживало: предложения похожих рубаха-парней были всегда с подвохом. Но Джимми так настойчиво тянул меня и с таким доверием смотрел в глаза, что трудно было сопротивляться.
— Понимаешь, у нас тут свой стиль распаковки вещей. — Он повел меня по коридору. — В телефоне есть заветный номер, наберешь его — и приходит такая куколка убирать бардак, пальчики оближешь.
Джимми пнул дверь моей спальни, и ребята гурьбой ввалились внутрь. Стало понятно, зачем они устроили кавардак в гостиной. Джимми подошёл к шкафу и взял мой чемодан. Но не успела я возразить, как он раскрыл его и вытряхнул содержимое на пол.
— Стой! — ужаснулась я, схватив его за руку, но опоздала. Аккуратно сложенные джинсы, майки и носки оказались снаружи, а на них ажурной ромашкой упали мои плавки — белые, черные и красные в горошек.
Упс!
Глава 4.1
Груду одежды нескромно венчали разноцветные трусы. И как же я не учла? С другой стороны, откуда мне было знать, что этот идиот выпотрошит мой чемодан?! Глаза парней округлились. Пока я обдумывала ситуацию, Джимми двумя пальцами, как пинцетом, подцепил мои самые любимые, красные в горошек, и брезгливо отвел их в сторону.
— Это что? — отчеканил он по буквам.
— Трусы, — ответила я первое, что пришло на ум. Я гений.
— Ты извращенец! — увы, он оказался иного мнения. Расценив это как вопрос, я покачала головой. Нужно было выкручиваться. Хорошо, что я не носила бюстгальтер: мужских нательных маек было довольно. Передернув плечами, я выхватила трусы из его руки.
— Во-первых, не твое дело, что лежит в моем чемодане, — я с серьезным видом принялась складывать вещи обратно. — Во-вторых, это трусики моих бывших. Девушек, в смысле. Это типа на память, усек?
Эта бредовая мысль возникла вовремя и прозвучала вполне правдоподобно.
Джимми недоверчиво нахмурился. Остальные молча следили за мной.
— Ну ты, чувак, даешь! — первым очнулся Пабло. Он даже присвистнул и покрутил пальцем у виска. — Таскать с собой повсюду тряпье бывших?!
— Я же говорю, извращенец. — Джимми пренебрежительно хмыкнул.
— Ладно, — я закрыла чемодан и плюхнулась на кровать. Ну, держитесь! Меня осенила ещё одна гениальная идея. Довольная собой, я подняла с пола белые трусы. — Не хотел говорить, но есть особый ритуал, — я нацепила их на голову и откинулась на подушку. — Если уснешь в таком виде, на следующий день обязательно познакомишься с красивой девушкой.
Трусы съехали на нос, глаза смотрели через прорези для ног, и я стала похожа на гигантскую муху.
— Всё, я ухожу. — Джимми махнул рукой, повернулся к двери и вышел в коридор. — Ты явно с головой не дружишь, — бросил он на ходу.
Кайл и Лютер, толкаясь плечами и тихо посмеиваясь, последовали за ним. Пабло тоже направился к выходу, но не удержался от вопроса:
— А цвет почему разный?
Реально придурок! И я собралась добить его до конца.
— Так это в зависимости от того, кого подцепить хочешь, — приподнявшись на локоть, я с заговорщицким видом поправила головной убор. — Блондинку — белые. Брюнетку, соответственно, черные. Рыжую с прядями — красные в горошек.
— Ну ваще… — глаза Пабло забегали по сторонам. Видимо, у него началось несварение мозга. — А сегодня ты в каких спал?