Нас семеро, и у нас пять винтовок. На нашей позиции можно держаться против целого взвода, но отступать нам некуда. «Настоящая позиция Минера!» — взволнованно подумал я.
Всадник двинулся прямо на нас. Вот он уже метрах в десяти от меня. Заметив груду камней, он попытался было развернуть коня на крутой тропе, но в этот момент я выстрелил.
Широкогрудый гнедой встал на дыбы, всадник выронил карабин. Волоча за собой офицера, конь помчался вниз, к селу. Потом подпруга лопнула. Труп и седло свалились на землю.
Несколько дальше по другой тропе, крадучись, поднималось несколько черных фигур. Высоко в небе послышалось гудение самолета. Из долины взметнулась ракета, оставляя за собой дымный след.
— Неужели по нас будут бить с самолета? — спросила Адела.
Мы все разом выстрелили. Один из четников, самый дальний, упал и пополз вниз по склону. Потом упал еще один. Бандиты отступили вниз. С вершины раздался еще винтовочный выстрел. Судейский подавал нам знак рукой, что с его стороны никого нет.
Ситуация была серьезнее, чем мы предполагали. Спускаясь все ниже, над нами кружился самолет. Вот он дал две короткие очереди. Пули величиной с желудь ударили по камням.
Бандиты готовились к атаке, обходя нас со всех сторон. Они действовали открыто, пытаясь испугать нас числом. Но мы не теряли самообладания и подпускали их на выстрел.
Из долины то и дело стреляли. Пули со свистом проносились над Головой. Мне было непонятно, как бандиты обнаружили нас? Разве что шли буквально по пятам? Но ведь тогда они смогли бы нас догнать буквально за пару часов? Может, пастухи выдали?
Четники приближались перебежками, осыпая нас градом пуль. Мы открыли наконец ответный, огонь. Йован спокойно лежал за каменной глыбой и, казалось, не собирался стрелять.
— Почему не стреляешь? — спросил я его.
— Еще рано, — ответил он.
— Бей, мать твою!.. — закричал на него Судейский.
Йован держался мужественно, стрелял только наверняка, но вел себя как-то странно. Я чувствовал, что с ним происходит что-то неладное. Взглянув на него, Минер нахмурился. Смуглое цыганское лицо Йована в эти минуты было настолько выразительно, что, вне всякого сомнения, он принимал какое-то решение.
— Прости что я на тебя накричал, — обратился сверху к нему Судейский.
— Да, — ответил Йован и посмотрел на нас отсутствующим взглядом.
— Мы окружены, — вздохнула Рябая.
Ниже по склону застонал раненый.
— Слушайте! — проговорил Йован. — Я думаю, но имеет смысла сопротивляться.
— Почему?
— Я не верю, что мы можем устоять.
— Нам остается только драться, — строго сказал Минер.
— Я думаю, это не имеет смысла, — повторил Йован.
— Что ты имеешь в виду? — сурово спросил Минер.
Йован не ответил. Адела, будто угадав его мысли, побледнела. Рябая, повернувшись в сторону, откуда доносился стон, глухо проговорила:
— Добейте его, пожалуйста!
— Не можем, — ответил я. — Он — в мертвом пространстве.
— Тогда дайте его вынести.
— Эй, вы, внизу! — крикнул Минер.
— Эй, банда! — повторили мы.
Спустя несколько мгновений чей-то голос отозвался?
— Чего вам?
— Возьмите вашего. Мы не будем стрелять.
— А что с нашим офицером? — спросил тот же голос.
— О нем беспокоиться не стоит.
— Вы заплатите за это.
Ну так будете этого забирать?
Вместо ответа снизу застрочили два автомата, и пули слева осыпали нас. Пришлось укрыться за камнями. Теперь стало труднее вести наблюдение, но я все же хорошо видел, как по дальней тропе приближалась к нам группа бандитов.
Со стороны Судейского тоже наступали четники. Кому-то из нас нужно было переползти туда. Я вызвался первым. Кругом взлетали осколки камня. Рубашка моя прилипла к потной спине, а я все полз и полз. Вот и небольшой окопчик Судейского. Темные фигурки бандитов, по два-три человека, подбирались к нам. Подпуская их ближе, мы стреляли. Четники явно ошиблись, выбрав для наступления эту сторону. Они, видно, и сами поняли безумие своего плана и отступили. Теперь они стреляли лишь время от времени, и я вернулся на старое место.
По лицу Минера я понял, что что-то случилось. Обвел взглядом нашу каменную позицию. Старик лежал, уткнувшись в землю. В руке — зажатый камень. Вот где суждено ему было кончить свой путь… У Рябой был такой растерянный вид, что я усомнился, в своем ли она уме…