Прошло два часа, но атака не повторялась. Враг занимал все выходы вокруг нас, чтобы не дать возможности нам уйти. Четники потеряли троих. Раненый был четвертым — он уже не стонал.
— Мы не выйдем отсюда, — снова произнес Йован.
— Что с тобой? — спросила Адела.
— Я говорю правду. Мне все равно.
— И мне все равно, — проговорила Рябая.
Ее худые плечи тряслись, воспаленные глаза поражали своим выражением. Что-то подсказывало мне, что девушку покидает разум. Подползти бы к ней, положить на плечо руку, но сейчас нам было не. до нежностей.
Пули с воем пролетали низко над головой, а Рябая даже не пряталась. Минер прижал ее к земле за камнем. Известняковые глыбы плохо выдерживали натиск металла. Нам то и дело приходилось восстанавливать наш бруствер. Вот опять отлетела большая глыба. Масса осколков брызнула мне в лицо. Вынув грязный платок, я вытер потный и окровавленный лоб.
— Я больше не могу! — вскрикнула Рябая и, вскочив, побежала вниз, к бандитам. На губах ее выступила пена. Минер бросился за ней следом. Она вырывалась у него, билась о камни. Я помог Минеру перетащить ее через бруствер. Она с безумным воем продолжала отбиваться. Мы крепко держали ее, и наконец она успокоилась. В это время четники вновь пошли в атаку. Рябая смотрела перед собой невидящим взглядом.
— Она сошла с ума, — тихо сказала Адела.
— Это припадок, от истощения, — пытался возразить я.
— Нет. Она сошла с ума. Она сошла с ума, — повторяла Адела.
Бандиты приближались снова. На этот раз Минеру пришлось прибегнуть к ручной гранате, чтобы отогнать их. Но наше положение по-прежнему оставалось безвыходным. Мы были прикованы к одному месту. Укрытие становилось ненадежным. Если атаки будут продолжаться до ночи, у нас не хватит патронов.
Когда стрельба временно затихла, я вспомнил о Рябой. Оглянувшись, вздрогнул. Она лежала ничком. Ветер играл прядями ее волос.
— Минер, — сказал Йован, — погляди, что с ней?
Минер был ближе всех к Рябой. Он подполз, перевернул ее на спину. Глаза девушки были закрыты.
— Что? — спросил я.
— Мертва.
— Пулей?
— Раны не видно.
— Ты уверен?
— Сердце не работает.
Вдруг тишину разорвал крик снизу:
— Наш батальон подходит с минометами! Сдавайтесь, будете живы!
От неожиданности мы вздрогнули. Я понимал, что минометы положат конец нашему сопротивлению.
— Глупо оставаться, — произнес Йован.
— Что ты предлагаешь? — спросил Минер.
— Спуститься на переговоры. Чтоб нас выпустили.
— Разве можно им верить? — возразил Минер. — Тем более, мы у них троих уложили.
— Четверых, — поправил я и добавил: — Они перестреляют нас. Ведь это же банда!
— Ну тогда ждите минометов, — помрачнел Йован.
Я расстегнул подсумок и достал новую обойму. Из-под ствола винтовки выбросил мелкие камешки и отодвинул камень побольше. Получилось окно, через которое можно было вести наблюдение.
Минера ранило в руку. Он оторвал край рубашки.
— Глубоко? — спросил я.
— Нет. По коже зацепило. Завяжи мне, Йован!
Тот помог ему.
Сверху донесся условный сигнал: Судейский сообщал, что с его стороны много бандитов, но они не двигаются.
— Продержимся ли до ночи? — вздохнула Адела.
— Не все ли равно? Выдержим сегодня, завтра будет новый день. В конце концов, они нас возьмут, — ответил Йован.
Много есть в мире вещей, которые все вместе составляют то, что называется жизнью. И можно было, конечно, понять Йована, который искал какой-то выход ради того, чтобы остаться жить. Мы напоминали тонущих людей, пытающихся выбраться из воды по скользкому камню. Проползешь полпути, а новая волна опять смывает в море. И снова начинаешь все сначала, но только более упрямо, надеясь, что на этот раз удастся выбраться из воды раньше, чем накроет очередная волна. Другие же падают духом и вручают себя воле судьбы. Может быть, в этом тоже есть свое наслаждение, как и в сопротивлении? Мне это неведомо.
— Неужели нет выхода? — с отчаянием проговорила Адела.
— Нет, — решительно ответил Йован. — Кроме переговоров.
— Но они могут прикончить нас! — сказала девушка.
— Могут.
— Слушай, — начал Минер. — За двадцать дней мы потеряли двоих. Это всего лишь тридцать процентов. Так что мы выдержим еще столько же. Зачем ты создаешь панику?
— Разве ты боишься меньше, чем я?
— Ты с ума сошел!
— Нет. Это вы безумцы. Эти не поддерживают Лера. Он арестовал и увел их людей. Они будут вести переговоры. Что упрямитесь?
— Но они ведь и сейчас получают оружие от итальянцев, — заметил я. — С людьми Лера у них был конфликт, но это все чепуха. Они сразу же перебьют нас, попадись мы к ним в руки.