Ольга рассматривала длинную полоску желтой бумаги. Короткие слова, написанные латинскими буквами, упирались в самый край записки:
40-160 Wal…
Kali…
Aqua
1 л. 3.
3. 4. 194
Вот и все из того, что могла прочесть Шульгина. Она повертела в руках странное послание и передала его Копытину.
— Написано латинскими буквами, — сказала она. — Но что можно понять из этой тарабарщины? Валь, Кали, Аква… Ну, последнее слово, надо полагать, обозначает воду.
— Возможно, — согласился Багрецов. — А как вы думаете, ребята? — обратился он к Буровлеву и Копытину. Те с интересом рассматривали записку. — Вдруг не одним нам пришла в голову мысль исследовать подземное русло, посылая в путешествие бутылки? Кто знает, где берет начало наша река? Сидит где-нибудь у ее истока, за тысячи километров до Девичьей поляны, какой-нибудь гидролог и методично бухает в воду бутылки…
— Чего ж он не на нашем языке пишет? — лениво возразил Буровлев. — Ему, наверное, интересно, чтобы люди помогли, к примеру, письмо прислали. Где, мол, и как с этой бутылкой повстречались…
— Адрес не указали, — насмешливо заметил Копытин, приближая записку к самым глазам. — Только дата «3 апреля», но неизвестно сорок… какого года… А вообще «тайна зеленой бутылки»… Шуточки! — заключил парень и зябко повел голыми плечами. Становилось прохладно.
Сергей поднимался на цыпочки, чтобы заглянуть в записку. Совсем по-иному определяли старшие ребята содержание найденного им послания. Пастушок не мог согласиться с недоверчивым Копытиным. У него все шуточки! Будто кому-то понадобилось разыграть Сережку. И вовсе это неправильно, научными словами зря не бросаются. И кто позволит себе шутить с наукой?..
— Тут еще какие-то цифры, — пастушок робко тронул верхний уголок записки.
— Если бы мы поймали эту бутылку где-нибудь в океане, то я бы, вероятно, подумал, что это цифры широты и долготы, — задумчиво глядя на Сергея, сказал Вадим. — Это примерно находится… — Он представил себе карту мира, вспомнил числа меридианов и параллелей и, помолчав, заметил: — Возможно, западная долгота и южная широта, тогда бутылка должна быть брошена где-нибудь у берегов Южной Америки.
— Это где ковбои живут, Вадим Сергеевич? — невинным голосом спросила Стеша.
— Да. — Вадим передал записку Сергею.
— Поздравляю, товарищ Тетеркин, — пряча лукавую усмешку, сказала Стеша. — Не хочу зря говорить, но сдается мне, что эти самые ковбои прислали вам телеграмму: просим, мол, поделиться опытом. Народ они, конечно, темный, не нам чета; радио нету у них, написали как сумели: «Вали, кали». Насчет воды тоже спросили, как, дескать, вы эту «акву» скоту даете: с сиропом или без?.. — Стеша подперла рукой подбородок и оглядела улыбающихся друзей. — Написали они, конечно… запечатали бутылку и бросили ее прямо в океан. Дойдет, думают, в самые руки Сергею Тетеркину. Потому, его весь мир знает.
— Насчет всего мира это мне не интересно, — упрямо глядя исподлобья на Антошечкину, сказал Сергей. — А вот у нас в Союзе знаменитых пастухов хорошо знают. И в газетах их портреты печатают… «Не хочу зря говорить…» передразнил он Стешу, — но думается мне, что иные артистки такой чести в век не заработают.
— На кого же это ты намекаешь, пастушок? — Стеша быстрым движением поправила косы на голове.
— Да так, — будто нехотя отозвался Сергей. — Есть у нас такие. Они даже премии получают на районных конкурсах самодеятельности.
Стеша нахмурилась. Мальчишка, как ежик, выпустил иглы. Все знали, что в прошлом году Антошечкина привезла с конкурса шестую премию за художественное чтение. Она читала «Сон Татьяны». Ничего не поделаешь — абсолютное тяготение к классическому репертуару! Шестое место Стеше не нравилось. Она готовилась завоевать первенство, и вдруг такая неудача! Напрасно она сейчас связалась с Сережкой, но кто же знал, что этот малец уже научился настоящему разговору.
Ничего, она им сегодня всем покажет, как надо играть. Донна Анна — ее самая лучшая роль!
…Еще не совсем стемнело, но вдали уже зажглись огни Девичьей поляны. Они горели тусклым красноватым светом, будто кто-то рассыпал на горизонте пригоршню тлеющих углей.
Видно, в этот безветренный вечер совсем слабо крутились лопасти ветряка. Если бы найти воду, то никогда бы так не горели лампочки в колхозных домах. Сейчас главная задача — узнать, в каком месте начинать бурить. Но как? Кто может указать точку, где ставить треножник бурильного станка?
Сергей не мог выбросить из головы историю с таинственной запиской. Он отстал от товарищей и, придерживая рукой радиостанцию, задумчиво брел по дороге.